Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
Особый статус российских республикФактический высокий статус республики получили в начале 1990-х гг. на этапе "парада суверенитетов". Этот процесс затронул как союзные республики (в том числе РСФСР), так и республики в составе РСФСР. Он начался после принятия РСФСР декларации о собственном государственном суверенитете и стал продолжением данного процесса на внутрироссийском уровне. Все российские республики в 1990—1991 гг. приняли декларации, в которых в той или иной форме заявили о своем государственном суверенитете (декларации принимали республиканские верховные советы, избранные на первых в стране альтернативных демократических выборах в марте 1990 г.). В этих декларациях республики использовали новые названия, из которых изымалось слово "автономная", подчеркивающее связь с Россией. Республики, таким образом, провозглашали более высокий статус советских социалистических республик, аналогичный тому, который имели союзные республики (в ряде случаев они просто называли себя республикой без всех "советских" эпитетов). Также обычно декларировалось право народа на самоопределение, и республика, по сути, объявлялась национальным государством. Декларации о суверенитете были приняты также в некоторых автономных областях, которые одновременно провозгласили себя республиками и заявили о выходе из состава краев (примеры Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Горного Алтая). Первая декларация о суверенитете была принята Северной Осетией в 1990 г. Татарстан утвердил свою декларацию вторым — 30 августа 1990 г. (эта дата стала здесь государственным праздником, как и в некоторых других республиках). 11 октября 1990 г. была принята декларация о государственном суверенитете Башкортостана. Последним из республик в мае 1991 г. принял свою декларацию о суверенитете Дагестан. Из автономных областей, правда, уже после Дагестана, в июне 1991 г. приняла декларацию о суверенитете Адыгея (ранее, в 1990 г. уже провозгласившая себя республикой). Вслед за этим республики приступили к принятию конституций и формированию политических режимов, напоминающих таковые в независимых государствах или, как минимум, в союзных республиках СССР. В частности, речь шла о введении в республиках поста собственного президента, избираемого народом. Провозглашалось верховенство республиканских законов над российскими. Некоторые российские республики претендовали на статус союзных республик в рамках обновленного Союза. Заметим, что вопрос о статусе союзной республики представители крупной, имеющей глубокие исторические корни и экономически развитой Татарии ставили и на съездах Советов, и на XII съезде РКП(б), и при подготовке Конституции СССР 1936 г., и в послевоенные годы. В годы перестройки республики фактически стали разменной монетой в борьбе между союзным и российским центром, олицетворяемыми М. Горбачевым и Б. Ельциным. Руководство СССР, например, вело переговоры с руководителями Татарстана и Башкирии об их преобразовании в субъекты СССР, что означало бы выход из состава России. В свою очередь Б. Ельцин, находясь в Татарстане в 1991 г., произнес свою знаменитую фразу: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Элиты ряда республик стремились дистанцироваться от России и повысить свой статус. Например, в некоторых республиках в марте 1991 г. был сорван всероссийский референдум о введении поста президента РСФСР (Северная Осетия, Татарстан, Тува, Чечено-Ингушетия). В июне 1991 г. в Татарстане прошли первые выборы президента республики, в то время как выборы президента России, назначенные на тот же день, там не проводились (выборы президентов в остальных республиках начали проводиться уже после августа 1991 г.). На этапе 1991 — 1993 гг., уже после распада СССР для России была характерна частичная конфедерализация. Подписание 31 марта 1992 г. Федеративного договора во многом зафиксировало асимметричную ситуацию. В 1991 — 1993 гг. складывается статусное неравенство между самими республиками. • Чечня, где к власти в результате президентских выборов 1991 г. пришел националистический режим Д. Дудаева, фактически оказывается за рамками российского правового пространства и пытается построить независимое государство. Власти республики никак не участвуют в общероссийских политических процессах. В ноябре 1991 г. власти Чечни провозглашают независимость, в декабре того же года они проводят референдум о независимости. • Татарстан, как и Чечня, не подписал в 1992 г. Федеративный договор. В марте 1992 г. проведен референдум о государственном статусе Татарстана с формулировкой: "Согласны ли вы, что Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?" (явка избирателей составила 81,8%, "за" высказались 61,4% от числа пришедших). В ноябре 1992 г. принята конституция Республики Татарстан, причем ст. 66, повторявшая вопрос референдума, была изменена. Согласно новой формулировке, Татарстан определялся как государство, ассоциированное с Российской Федерацией на основе взаимного делегирования полномочий и предметов ведения (известный из мировой практики статус ассоциированного государства). В январе 1993 г. руководство республики официально разъяснило свою позицию: Татарстан не стремится к выходу из России, но добивается юридического закрепления новых принципов взаимоотношений с Российской Федерацией. Взамен республика получила уступки в ряде экономических вопросов (повышение квот республики в экспорте добываемой ею нефти и др.). Однако на этом этап конфронтации Казани с Москвой не закончился. В декабре 1993 г. в республике были практически сорваны общероссийские парламентские выборы, явка избирателей оказалась минимальной, в Госдуму не избрали ни одного депутата, выборы в Совет Федерации не были организованы вообще. • Башкирия подписала Федеративный договор, но сделала это с оговорками, предполагающими особые отношения с центром. Председатель Верховного Совета республики М. Рахимов добился от центральных властей специального приложения к федеративному договору для Башкортостана, по которому республика получила одноканальный бюджет, право на создание независимой судебно-правовой системы, самостоятельность во внешнеэкономической деятельности, важные уступки в вопросе о республиканской собственности. После этого М. Рахимов 1 апреля 1992 г. подписал федеративный договор от имени Республики Башкортостан. Вместе с тем Башкирия провозгласила приоритет собственных законов над общероссийскими, Верховный Совет республики отменил действие ряда указов президента России на территории Башкортостана. • Прочие республики подписали Федеративный договор, но также развивали собственное законодательство, предполагающее государственный суверенитет, верховенство республиканских законов над российскими, свое гражданство, исключительные права на недра, право на выход из состава России, объявление военного положения и пр. Одним из крайних примеров стала Тува, которая приняла свою конституцию на всенародном референдуме, проведенном одновременно с парламентскими выборами 12 декабря 1993 г. В ней давалось следующее определение: "Республика Тыва — суверенное демократическое государство в составе Российской Федерации, имеет право на самоопределение и выход из состава Российской Федерации путем всенародного референдума Республики Тыва. Республика Тыва признает свое нахождение в составе Российской Федерации на основе Федеративного договора и договорных отношений как в федеративном, демократическом, правовом государстве, признающем и поддерживающем Декларацию о государственном суверенитете Республики Тыва, ее право на самоопределение". Асимметрия Российской Федерации была фактически признана на том этапе федеральным центром. Об этом свидетельствует формат Федеративного договора, подписанного 31 марта 1992 г. Он представляет собой три различных договора, что. по сути, поделило федерацию на субъекты с тремя статусными уровнями. Отдельный договор был подписан с республиками, которые в договоре официально названы суверенными республиками. Второй договор заключен с краями, областями, городами федерального значения. И, наконец, третий договор подписали с автономной областью и автономными округами. Статья 4, п. 1 Федеративного договора, подписанного с республиками, гласит "Республики (государства) в составе Российской Федерации обладают всей полнотой государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории, кроме тех полномочий, которые переданы (отнесены) в ведение федеральных органов государственной власти Российской Федерации в соответствии с настоящим Договором. Территория и статус республики в составе Российской Федерации не могут быть изменены без ее согласия". Как видно, республики в договоре официально названы государствами, т.е. за ними признается статус "государств в государстве" (каковой они формально имели в рамках РСФСР). Отношения с республиками фактически копируют отношения центра и субъектов договорной федерации, которые передали отдельные полномочия центру и оставили за собой их основную часть. Но уже на том этапе становится ясно, что государственный суверенитет российских республик ограничен. Сепаратистские настроения не получили открытой поддержки извне, ни одна из стран мира не признала и не собиралась признавать какую-либо из республик в качестве независимого государства. Речь, таким образом, шла о получении республиками максимально возможного статуса в составе России. статуса, который позволял говорить о конфедеративном характере отношений между Россией и некоторыми республиками (прежде всего — Татарстаном). На этапе "парада суверенитетов" возникает представление о повышении статуса субъекта федерации, которое сохраняется до сих пор, несмотря на существенное снижение статусной асимметрии. Под повышением статуса понимается преобразование региона в республику как субъект, имеющий более высокий статус. Другая разновидность повышения статуса — выход внутрирегиональной автономии из состава региона и ее непосредственное вхождение в федерацию. В 1990 г. начался процесс "республиканизации" тех регионов, которые не имели такого статуса, но считали возможным на него претендовать в силу национальной специфики или большого ресурсного потенциала. На этапе 1990—1991 гг. республиками провозгласили себя все автономные области и автономные округа. Например, в октябре 1990 г. областной совет провозгласил государственный суверенитет Горно-Алтайской АССР. В январе 1991 г. Горный Алтай объявил о выходе из состава Алтайского края и объявил себя Горно-Алтайской ССР. Республиками провозглашали себя даже некоторые автономные округа (например, Корякский, Чукотский, Ямало-Ненецкий АО). Официально, как мы уже знаем, на федеральном уровне был признан республиканский статус четырех автономных областей из пяти. В 1991—1993 гг. "республиканизация" затронула ряд крупных российских областей, которые стремились повысить свой статус до уровня, который получили национальные республики (и решить проблему асимметрии таким путем, а не через снижение статуса республик). Наиболее ярким примером является Уральская республика, которую пытались создать на базе Свердловской области с возможным присоединением других областей. Уже в 1991 г. областной совет разработал проект закона о создании в порядке эксперимента Уральской республики в составе Свердловской, Тюменской, Курганской, Пермской, Оренбургской и Челябинской областей. Исполнительным органом власти республики должен был стать Государственный совет из глав областных администраций (речь, таким образом, шла о создании республики как укрупненного субъекта федерации с внутренним областным делением). Примерно в то же время, в 1990—1991 гг., обсуждался и альтернативный проект создания Тюменской республики (очевидно, что уральцы прежде всего хотели бы включить в свой состав богатую нефтью и газом Тюменскую область). Первым конкретным шагом стало вынесение на местный референдум Свердловской области 26 апреля 1993 г. вопроса о расширении полномочий региона в социально-экономической сфере до уровня республики (вопрос звучал следующим образом: "Согласны ли вы с тем, что Свердловская область по своим полномочиям должна быть равноправна с республиками в составе Российской Федерации?"). 83,4% избирателей одобрили эту идею. 1 июля 1993 г. сессия областного совета декларировала преобразование области в Уральскую республику. В сентябре 1993 г. глава администрации Свердловской области обнародовал новый политический проект — интеграцию пяти областей Урала в новое территориальное образование, которое тогда условно называли "Большой Уральской республикой". 27 октября 1993 г. сессия областного совета приняла конституцию Уральской республики, создаваемой на территории отдельно взятой Свердловской области. На 12 декабря были назначены референдум по тексту этой конституции и выборы губернатора. Однако реакция федерального центра на эти события оказалась резко отрицательной. 9 ноября 1993 г. был обнародован президентский указ, отменявший конституцию Уральской республики. По этому указу Э. Росселя отстранили от занимаемого поста, а областной совет — распустили. Процессы "республиканизации" затронули и другие "русские" регионы. Челябинская область провозглашала себя Южно-Уральской республикой (в том числе из-за нежелания объединяться со Свердловской областью в одну республику). В 1993 г. планировался референдум о создании единой Тюменской республики с включением в ее состав автономных округов. Схожие тенденции отмечались в Приморском крае (была принята декларация краевого совета). В Красноярском крае существовала идея создания Енисейской республики с включением территорий автономных округов. Интерес представляет также пример Вологодской области. Здесь в апреле 1993 г. прошел референдум по вопросу "Считаете вы, что края, области, в том числе и Вологодская область, должны иметь равные конституционные права с республиками, входящими в состав Российской Федерации?" (около 80% голосовали "за"). Правовых последствий этот референдум не имел и стал еще одной символической акцией региональных сообществ. Таким способом власти областей пытались обратить внимание центра на необходимость решить проблему статусного неравенства субъектов федерации. Но решение этой проблемы, как следует из вопроса референдума, виделось в повышении статуса всех краев и областей до уровня республик. Однако повысить свой статус не удалось тогда ни одному субъекту федерации. и все попытки остались на уровне деклараций. Федеральный центр не поддерживал процессы "республиканизации" областей, не желая нарушать хрупкий баланс в федерации и портить отношения с "настоящими" республиками. Также центр не хотел поддерживать инициативы о выравнивании статуса за счет его повышения у краев и областей до уровня республик (пример Вологодской области). Следует понимать, что самопровозглашение нового статуса не имеет юридической силы, если оно не подтверждено на более высоком уровне. Российские республики не могли реализовать нормы государственного суверенитета без признания другими государствами44. Из самопровозглашенных республик в реальности получили новый статус только четыре автономных области в соответствии с российским законом, принятым 3 июля 1991 г. Также остались на уровне деклараций характерные для начала 1990-х гг. решения ряда национальных движений о провозглашении тех или иных "республик" на основе ареалов проживания соответствующих этнических групп. Например, в июле 1991 г. Съезд карачаевцев принял решение о создании республики, которая была провозглашена в октябре того же года. Буквально через неделю после провозглашения Республики Карачай на съездах представителей других народов было декларировано создание Черкесской республики и Абазинской республики (последняя затем была объединена с Черкесской). Кроме того, представители казаков провозглашали на территории Карачаево-Черкесии свои республики — Баталпа-шинскую и Урупско-Зеленчукскую45. Однако в марте 1992 г. в республике был проведен опрос, в ходе которого большинство высказалось за сохранение единой республики. Центр после этого не поддерживал разделение республики на части. Похожие процессы отмечались и в других регионах страны, подтверждая общую тенденцию, связанную с ростом национализма и попытками создания новых регионов на этнической основе. В Кабардино-Балкарии съезд балкарского народа принял в 1991 г. решение о создании Балкарской республики, и на ее предполагаемой территории в декабре 1991 г. даже был проведен референдум (население проголосовало за отдельную республику, но ни Россия, ни власти Кабардино-Балкарии этот референдум не признали). В начале 1992 г. съезд кабардинского народа провозгласил Кабардинскую республику. Однако в 1992 г. националистические движения как кабардинцев, так и балкарцев были подавлены. В 1996 г. имела место вторая попытка провозгласить Балкарскую республику, которая опять-таки не получила правовых последствий. В рассматриваемых выше случаях речь идет о спорной с политико-правовой точки зрения ситуации, когда специально созванное представительное собрание провозглашает тот или иной статус территории. С одной стороны, легитимность такого собрания может быть очень разной, и центр обычно имеет основания, чтобы ее не признавать. С другой стороны, именно так в истории нередко начинается процесс нового государствообразования. Таким образом, конечный результат зависит от того, насколько реально идея повышения статуса данной территории или приобретения ею статуса (если она является не административной единицей, а, скажем, ареалом проживания определенного этноса) получает поддержку местного сообщества, насколько оно готово отстаивать данный интерес, и, соответственно, насколько эффективно центр этому противодействует. Вспомним, что после Октябрьской революции решения о создании национально-территориальных автономий принимались в результате "встречного движения" — местной инициативы (обычно заявленной на съезде советов, избранных на территории данного региона) и решения центра, законодательно оформившего данную инициативу. В современной российской ситуации аналогии можно провести с историей воссоздания Ингушетии: соответствующее решение приняли на съезде ингушских депутатов всех уровней в сентябре 1991 г.46, а в 1992 г. республика была создана федеральным законом. Ингушам при поддержке центра удалось добиться того, что не сумели сделать национальные движения ряда других народов Северного Кавказа. Вопрос о повышении статуса российских регионов до уровня республик не исчез с повестки дня и в 2000-е гг. Он вновь стал актуальным в связи с нарастанием проблем в Калининградской области, которая оказалась окружена территориями стран Европейского союза — Польши и Литвы: в 2005 г. здесь появилось общественное движение "Республика" (ранее существовала сепаратистская Балтийская республиканская партия). Одновременно начались выступления в пользу придания Калининградской области статуса "заграничной территории", не предусмотренного пока российским законодательством. В целом, учитывая изменившуюся геополитическую ситуацию, Калининградская область имеет основания, чтобы претендовать на особый статус в составе федерации. Антитезой "республиканизации" в современной России считается "губерни-зация", под которой понимают полное выравнивание статуса всех регионов и ликвидацию института национально-территориальной автономии. Все регионы при таком подходе должны получить одинаковое наименование — губернии47. Некоторые ученые рассматривают возможности перехода России к модели территориальной федерации, не имеющей признаков этнической федерации (см., например: [Саликов, 1998]). Рассматривается и вопрос о превращении России в унитарное государство с губернской формой АТД (о дискуссии по этому поводу см., напри- мер: [Зубов, 2000]). Идеи радикальной "губернизации" возникли как реакция некоторых политических кругов на процессы суверенизации национально-территориальных автономий и связанные с этим сепаратистские тенденции. Также на том этапе существовала идея создания Республики Русь на основе "русских" регионов (как участника новой федерации наравне с "национальными" республиками). Это, в сущности, было повторением дискуссии, возникшей после Октябрьской революции, о форме отношений между РСФСР и другими республиками. В 1992—1993 гг. в России сложилась предельно асимметричная ситуация, когда республики имели статус суверенных государств, что позволяет говорить о конфеде-ративном типе отношений. Более того, отношения Москвы с Чечней и Татарстаном вообще не были юридически оформлены. Проблема статусной асимметрии была частично разрешена после принятия российской Конституции 1993 г. Эта Конституция ввела принцип равенства (равноправия) субъектов федерации, хотя и оставила за республиками ряд особых полномочий. В соответствии с Конституцией суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию. Конституция 1993 г. была принята на всенародном референдуме, который, однако, не проводился на территории Чечни и Татарстана (в то же время Чечня и Татарстан фигурируют в списке субъектов федерации, входящем в текст конституции). В связи с принятием этой Конституции можно говорить об изменении статуса республик в сторону снижения. Начался переход от фактической конфедерализации к асимметричной рефедерализации — закреплению республик в составе федерации, но с признаками особого, более высокого статуса. В 1993—2000 гг. республики сохраняли свой сравнительно высокий статус в составе федерации. Их отношения с центром в ряде случаев строились на индивидуальных договорах о разграничении полномочий (15 февраля 1994 г. первый такой договор был подписан с Татарстаном48). В некоторых случаях эти договора наделяли республики полномочиями, закрепленными за федеральным центром. Татарстан в соответствии с договором определялся как государство, объединенное с Россией, т.е. его особый статус был официально подтвержден российскими властями. Были сохранены в прежнем виде республиканские конституции, принятые на волне суверенизации. Федеральный центр не уделял должного внимания проблеме несоответствия республиканского законодательства федеральному. Республики в соответствии с договорами имели большие экономические полномочия (особый режим финансово-бюджетных отношений действовал в Татарстане, Башкирии, Якутии и Карелии, которые с согласия центра зачисляли основную часть налоговых поступлений в свои бюджеты). Пример Башкирии интересен тем, что для подтверждения суверенитета и консолидации избирателей вокруг этой идеи там провели два местных референдума. 25 апреля 1993 г. на референдум был вынесен вопрос республиканского референдума с формулировкой: "Согласны ли вы, что Республика Башкортостан должна иметь экономическую самостоятельность и договорные отношения с Российской Федерацией на основе Федерального договора и приложения к нему в интересах народов Республики Башкортостан?". Участие избирателей в референдуме составило более 70%, три четверти от общего числа участников ответили на вопрос республиканского референдума "да". Одновременно с российскими парламентскими выборами в декабре 1995 г. в республике провели референдум по вопросу о расширении экономической самостоятельности республики ("за" проголосовали 79% избирателей). В то же время, начиная с 1997 г., прослеживаются первые попытки федерального центра ограничить особые республиканские права. Например, вице-премьер Б. Немцов стал активно выступать против "сепаратных" договоров с Татарстаном, Башкирией, Якутией (также называлась Ингушетия), которые, по его мнению, нарушали равноправие регионов. Объектом жесткой критики со стороны другого вице-премьера — А. Чубайса на том этапе стала Якутия4''. Характерным событием того неустойчивого периода стал "паспортный конфликт" в таких республиках, как Татарстан и Башкирия. Отдельные республики отстаивали свое право на особый формат российского паспорта с записями на своем государственном языке и указанием национальности (по аналогии с советскими паспортами, выдававшимися в союзных республиках). Конфликт привел к тому, что на протяжении ряда лет в Башкирии вообще не выдавались паспорта. В 2000 г. руководство башкирского парламента направило в Конституционный суд запрос о соответствии постановления правительства Российской Федерации от 8 июля 1997 г. "Об утверждении положения о паспорте гражданина Российской Федерации, образце бланка и описании паспорта гражданина Российской Федерации" российской Конституции. С 28 ноября 1997 г. Госсобрание Башкирии приостановило действие этого положения и заморозило выдачу паспортов нового образца, вместо которых гражданам выдавались временные документы. Представители Башкирии ссылались на ст. 26 российской Конституции, согласно которой "каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность". Только с 2001 г. вопрос об особой форме паспортов, выдаваемых в республиках, был согласован с федеральным центром, что стало маленькой победой республик. Действия по снижению статусной асимметрии начались в 2000 г. после прихода к власти президента В. Путина. На этом этапе федеральный центр активно декларирует принцип равноправия субъектов федерации, способствуя снижению фактического статуса республик в территориально-политической системе и преодолению последствий "парада суверенитетов". Летом 2000 г. приняты принципиально важные решения Конституционного суда, который признал положения о государственном суверенитете республик противоречащими федеральному законодательству. Неконституционными были признаны государственный суверенитет Республики Алтай и ее исключительные права на недра, землю и леса'™. Рассмотрение данного вопроса дало возможность представителю президента в Конституционном суде М. Митюкову заявить, что суд "подводит итог расхлябанности федерации". Далее, 7 июля 2000 г. Конституционный суд обнародовал определение, в котором признаны не соответствующими российскому законодательству положения конституций Адыгеи, Башкирии, Ингушетии, Республики Коми, Северной Осетии и Татарстана. Прежде всего, речь идет о таких основах республиканского законодательства, как региональный суверенитет, верховенство местного законодательства, право приостанавливать правовые акты Российской Федерации. Конституционный суд определил, что все эти положения утрачивают силу и не подлежат применению, что лишает республики статуса национально-государственных образований, обретенного ими в 1991 — 1992 гг. После 2000 г. по инициативе и под контролем центра начался процесс приведения регионального законодательства в соответствие с федеральным. Жесткое следование федерального центра принципам верховенства российского законодательства сделало особый статус республик в значительной мере формальным и декларативным. В ситуации укрепления институтов централизованного контроля основная часть республик отказалась от использования формулировок государственного суверенитета и полностью согласилась с принципом равноправия. Некоторые республики открыто отказались от использования ссылок на свой государственный суверенитет и декларирования эксклюзивных прав на недра и природные ресурсы. Например, летом 2001 г. из конституции Кабардино-Балкарии было исключено определение республики как "суверенного демократического государства в составе Российской Федерации" (Кабардино-Балкария стала определяться, как "демократическое правовое государство в составе Российской Федерации"). В 2002 г. Кабардино-Балкария сама отказалась от договора о разграничении полномочий с центром, который она подписала второй после Татарстана в 1994 г. Республики — наиболее активные сторонники суверенизации — на этом этапе предпочли сохранить формулировки о своем суверенитете, использовав при этом норму ограниченного суверенитета. Эта норма предполагает, что республика обладает суверенитетом в рамках своих полномочий. Норма ограниченного суверенитета введена в обновленную конституцию Татарстана 2002 г.: "Республика Татарстан — демократическое правовое государство, объединенное с Российской Федерацией Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Татарстан и Договором Российской Федерации и Республики Татарстан «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан» и являющееся субъектом Российской Федерации. Суверенитет Республики Татарстан выражается в обладании всей полнотой государственной власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Татарстан и является неотъемлемым качественным состоянием Республики Татарстан". Важен новейший пример конституции Чечни, принятой в 2003 г. Она определяет: "Чеченская Республика (Нохчийн Республика) — демократическое социальное правовое государство с республиканской формой правления. Суверенитет Чеченской Республики выражается в обладании всей полнотой власти (законодательной, исполнительной и судебной) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий по предметам совместного ведения Российской Федерации и Чеченской Республики и является неотъемлемым качественным состоянием Чеченской Республики". Примечательно, что формулировки ограниченного республиканского суверенитета в конституциях Татарстана и Чечни повторяются дословно. В то же время Башкирия в процессе своей конституционной реформы отказалась от понятия "суверенитет". Практически единственной республикой, публично отстаивающей свое право на ограниченный суверенитет в рамках России, оказался Татарстан. Об этом можно судить из выступлений президента республики М. Шаймиева. Например, в своем послании республиканскому парламенту в 2001 г. М. Шаймиев обозначил ряд принципиальных тезисов. • Татарстан является суверенным государством, причем подчеркивается, что суверенитет для Татарстана — базовое понятие. • Федеральные законы должны лишь определять общие принципы региональной политики, не имея прямого действия. И даже в этом качестве они могут вступить в силу лишь после одобрения половиной субъектов федерации. Далее регионы принимают собственные, более конкретные законы. • Федеральный центр вторгается в компетенцию субъектов федерации. • Конституция Татарстана принята раньше российской, а потому не может быть отменена. В аналогичном выступлении М. Шаймиева в 2002 г. также были продекларированы основные позиции Татарстана. • Республики настаивают на своей идентичности в качестве суверенных государственных образований. По словам М. Шаймиева, "республика есть форма государства, опирающаяся на волю народа, а государство, как известно, без суверенитета не бывает". • Договора о разграничении полномочий играют системообразующую роль и отмене не подлежат. В соответствии со своей обновленной конституцией 2002 г.. Республика Татарстан является полноправным субъектом федерации, объединенным с Россией на основе конституций Российской Федерации и Республики Татарстан, а также Договора о разграничении и взаимном делегировании полномочий. • Необходима "мягкая" формула республиканского гражданства. Президент Татарстана заявил, "что в рамках единого федеративного государства существует единый институт гражданства". Однако он полагает, что для республик должна быть предусмотрена "дополнительная" форма гражданства, иначе будет ослаблена "федеративная структура" российского государства. Другой республикой, претендующей на особое место в федерации, стала Чечня. Реинкорпорация Чечни — еще один важный пример статусных изменений в составе федерации. Долгое время Чечня целиком или на значительной части своей территории оставалась вне фактической юрисдикции России. Отношения Москвы и Грозного также не были юридически оформлены, и Чечня долгое время находилась в положении "мятежной республики", управляемой выборными президентами, легитимность которых не признавалась Москвой (Д. Дудаев, затем А. Масхадов)51. Попытка создания на части территории республики пророссийского режима Д. Завгаева (он был избран президентом республики 17 декабря 1995 г.) закончилась неудачей. Процесс возвращения Чечни в российское правовое пространство и ее превращения в субъект федерации начался в марте 2003 г., когда на республиканском референдуме была принята конституция республики (вступила в силу с 1 апреля 2003 г.)52. Следующим шагом стало проведение в октябре 2003 г. всенародных выборов президента Чечни, которые выиграл А. Кадыров, ранее назначенный Москвой главой администрации республики". Однако реинкорпорация Чечни практически невозможна без особого формата отношений с центром. Новая конституция Чечни содержит ссылку на республиканский суверенитет. Власти республики активно выступали за подписание договора о разграничении полномочий с центром. В отношении большинства республик период суверенизации полностью завершился к 2000—2002 гг. Статус республик как суверенных государств к тому времени и так уже стал декларативным, поскольку противоречил российскому законодательству (имеющему верховенство на всей территории страны, закрепленное конституцией) и не имел поддержки международного сообщества. Республики сохранили лишь отдельные отличительные черты, предусмотренные российской конституцией. Однако как минимум две республики — Чечня и Татарстан продолжают претендовать на особый статус в составе России. По мнению многих экспертов, сделать их статус идентичным статусу даже других республик, не говоря уже о "русских" регионах, в существующей этнополитической ситуации практически невозможно. По всей видимости, Чечня и Татарстан сохранят в обозримой перспективе статус регионов с ограниченным государственным суверенитетом. Кроме того, как уже говорилось, существует проблема Калининградской области. В связи с достаточно жестким статусным выравниванием, актуальным в начале XXI в., стал вопрос о пределах и гарантиях национально-территориальной автономии в России. В частности, произошло обострение языковой проблемы в связи с готовящимся в Татарстане переводом татарского языка на латиницу к 2011 г. В конце 2002 г. вступили в силу поправки в федеральное законодательство, в соответствии с которыми алфавиты государственного языка России и государственных языков республик строятся на графической основе кириллицы. Эти поправки были расценены в Татарстане как покушение на свои права в национально-культурной сфере54. В ответ в конце 2003 г. республиканский Конституционный суд признал, что восстановление латинской графики татарского языка относится к компетенции региона (на том основании, что российская конституция признает за республиками право на государственные языки, но не устанавливает алфавит) |
||
|
|
© uchebnik-online.com |