Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
2.1.1. Основоположники геополитических представленийОбщепризнано, что геополитическая мысль в собственном понимании этого явления начинается с немецкого географа Фридриха Ратцеля (1844–1904). После раннего этапа его деятельности, связанной преимущественно с естественными науками, он стал заниматься географией сначала в качестве профессора географии в Мюнхенском, а позже – в Лейпцигском университете (1876–1904). В Мюнхене ученый вначале занимался развитием идей антропо-географии, а затем политическими аспектами географии. Активная научная деятельность исследователя проходила в период существования Германской империи, которой предшествовал конгломерат враждующих друг с другом мелких государств. Успешные реформы «железного канцлера» Отто Бисмарка конца XIX в. дали импульс экономическому и военно-политическому подъему Пруссии. К главным трудам Ф. Ратцеля по политической географии относятся: Законы пространственного роста государств (1896); Политическая география (1897); Море как источник могущества народов (1900). В конце XIX в. применение географических методов в понимании и объяснении политических и международных процессов было совершенно ново. Правда, географический подход играл значительную роль в европейской, в частности французской, стратегической мысли начиная с XVII в., а ко времени Великой французской революции он был одним из основных для систематизации взглядов на роль Франции в Европе. Тем не менее география воспринималась в виде сцены и декораций, где разыгрываются общественные драмы. Ратцель делает первую серьезную попытку создания пространственного подхода к объяснению смысла политических событий. Этому способствовала общенаучная среда конца века, в частности увлечение учеными-обществоведами эволюционной теорией. Очевидно, для становления Ратцеля-эволюциониста большую роль сыграл случай. В Гейдельберге он учился у Э. Геккеля, который был прямым учеником Ч. Дарвина. Дарвинизм обладал огромным методологическим средством объяснения, но его применение в социальных науках оставалось спорным. В результате возникает социал-дарвинизм, который включает человечество в окружающий мир, в том числе природный. Однако проблема соединения социальных наук с дарвинизмом состояла в том, что согласно дарвинизму приобретенные в онтогенезе (индивидуальном развитии организма) признаки не наследуются. В то же время ламаркизм и неоламаркизм признавали, что указанные признаки наследуются. Если это оказалось неверным для биологических организмов, то для социальных стало принципом исследования их эволюции в связи с тем, что культурные накопления и традиции в обществе наследуются. На основе эволюционной теории Ратцель развивает идеи государственности. Государство – одна из форм распространения жизни на земной поверхности. Из симбиотического взаимодействия между землей, почвой (Boden) и народом (Volk) государство приобретает свою организационную форму, свою органическую сущность. «Государство есть организм, в составе которого известная часть земной поверхности играет настолько существенную роль, что все свойства государства определяются свойствами народа и его территории. Такими территориальными или естественными, природными свойствами являются величина, положение, формы поверхности, растительность и орошение, отношение к другим частям земной поверхности. Но когда мы говорим о «нашей земле», мы связываем в своем представлении с этими природными свойствами также и все то, что создал из этой земли человек своим трудом: здесь проявляется уже известная духовная связь земли с нами, ее обитателями, и со всею нашей историей» [Политическая география, 1898. С. 53]. Свое учение Ратцель назвал биогеографической концепцией. От других она отличалась своей географической социальной сущностью. Важнейшими признаками географической сущности явились детально разработанные ученым понятия «пространство» и «географическое положение». От их взаимодействия, по Ратцелю, зависит состояние государства. Процветание государства, утверждал Ратцель, полностью основывается на свойствах его территории. Для своего существования государство должно обеспечить себя достаточным жизненным пространством (Lеbепsгаит). Только значительное пространство может обеспечить доминирующие позиции в мире, что и должно преследовать государство. Это может сделать государство мировой державой (Weltmacht) и в конце концов привести его к мировому господству. Динамичный территориальный рост отличает процветающие государства от упадочных, утверждал Ратцель. Каждый народ и каждое государство имеют свою «пространственную концепцию», заключающуюся прежде всего во взглядах на пределы Lеbепsгаит. Упадок государства является результатом слабеющей пространственной концепции, «пространственного чувства» и «жизненной энергии». Экспансия государства, включая войну, рассматривалась им как естественная тенденция в развитии государства-организма. Ратцель считал основной тенденцией «потребность человека в большом пространстве и способность его использовать». Ни один из примитивных, по Ратцелю, народов не создал большого по размерам государства. Глобальный вес, считал он, в будущем будут иметь крупные государства, занимающие большие континентальные территории, подобные Северной Америке, России, Южной Америке, Австралии. Если государство желает быть подлинной великой державой, говорил Ратцель, оно должно иметь в качестве своей пространственной основы около 5 млн км2. Действительно, смена гегемонических циклов государств с XV в. шла в направлении передачи господства странами меньшего размера странам большего размера. Ратцель сформулировал семь основных законов пространственного роста государства. 1. Пространство растет вместе с ростом культуры нации. 2. Рост государства сопровождается такими аспектами развития, как идеи, торговля, миссионерство и активность. 3. Рост государства осуществляется путем присоединения и поглощения малых государств. 4. Граница – это периферийный орган государства, в котором проявляются его рост, сила или слабость и все изменения в организме государства. Сильное государство – то, которое в состоянии поддерживать тесные связи между своими пограничными зонами и сердцевиной. Любая тенденция к ослаблению этого взаимодействия неизбежно ослабит государство и приведет к потере пограничной зоны, которая может провозгласить независимость от центра или присоединиться к соседнему государству. 5. В своем росте государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физико-географической среды: береговые линии, русла рек, равнины, районы, богатые естественными ресурсами. 6. Первый импульс к территориальному росту приходит к примитивным государствам извне, от более высоких цивилизаций. 7. Общая тенденция к слиянию территорий, разветвляясь, переходит от государства к государству и набирает силу. По мнению Ратцеля, государства в своем пространственном расширении стремятся к естественно-замкнутым конфигурациям. И это стремление к врастанию в естественные границы может быть удовлетворено в границах континентов. Приведенные Ратцелем «законы» отражали реальность международных отношений в конце XIX в. и тот тип мирового порядка, когда мощь и богатство государства отождествлялись с размерами контролируемой им территории. Германия во времена Ратцеля только оформилась как единое национальное государство. Германская империя была провозглашена в 1871 г. после победы Пруссии во Франко-прусской войне. Окрепшая Германия окончательно развалила (после аннексии ею Эльзаса и Лотарингии) систему геополитического равновесия в Европе, установленную Венским конгрессом 1815 г., завершившим Наполеоновские войны. Послеконгрессный период был уникален. В течение более 80 лет в Европе не было всеохватывающих войн, а периодически созываемые международные конгрессы разрешали межгосударственные споры, которые могли нарушить поддерживаемый порядок. В общеевропейской системе баланса сил роль арбитра играла Великобритания, опередившая другие страны в промышленном развитии и приобретении колоний. Теперь же под давлением растущей экономической и военно-морской мощи Германии Великобритания стала терять роль арбитра. Эта страна была владычицей огромного внеевропейского пространства, но не владела Европой. Постепенно Европа разделилась на два лагеря. Началась новая борьба за передел мира, за колонии, куда и было в основном перенесено соперничество между ведущими европейскими державами, включая Германию. Все это объясняет, почему главным содержанием политической географии конца XIX в. было обоснование борьбы за раздел мирового пространства. Германия довольно поздно, лишь в 1880-е гг., вступила на арену колониальной политики. К тому времени только внутренняя Африка в значительной мере не была поделена между колониальными державами. В 1876 г. в Африке 10,8 % территории принадлежало метрополиям, а уже в 1900 г. – 90,4 %. Однако Первая мировая война разбила мечты Германской империи, надеявшейся на расширение своих колоний. У Германии было отнято и то сравнительно малоценное, что у нее ранее было. К тому же она понесла потери в своей европейской территории, а ее политические границы претерпели деформацию. Ратцель развил также идею о противостоянии между континентальными и морскими мировыми центрами. При этом он считал, что решающая схватка между ними произойдет в зоне Тихого океана (по его определению, океана будущего), завершив собой в катастрофическом финале эволюцию человеческой истории [Цит. по: Gyorgy, 1944. Р. 159]. В бассейне Тихого океана, считал ученый, будут решаться притязания пяти держав: Великобритании, США, России, Китая и Японии. В этом конфликте континентальные державы с их богатыми ресурсами будут иметь преимущество перед морскими державами, не обладающими ни достаточным пространством, ни достаточными ресурсами в качестве своей геополитической базы. Р. Челлен – автор понятия «геополитика» Первым ученым, введшим понятие «геополитика» – «географическая политика», был шведский государствовед и географ Рудольф Челлен (1864–1922). С 1901-го по 1922 г. Челлен был профессором Гётеборгского, а затем Упсальского университета. В начале карьеры его основные научные работы были связаны с историческими и конституционными аспектами государственности. Поворотной точкой в творческой жизни Челлена стало знакомство с идеями Ф. Ратцеля. Среди главных трудов Челлена: Великие державы: очерки из области современной большой политики (1914); Государство как форма жизни (1916), Основы системы политики (1920). Подобно Ратцелю, к государству Челлен подходил как к живому организму со сложной структурой, развивающемуся в пространстве. До Ратцеля и Челлена государству приписывалась лишь официальная и конституционная сущность. Считалось, что власть и законность являются прямым следствием совокупности различных соглашений, династических браков и альянсов с благословения церкви. Государство как организм имеет не только «тело» в виде пространства, но и «душу», представленную нацией. Государство как биологический организм, стоящий над индивидуумами и одновременно включающий их, обладает особым видом «разума» и наделено волей к власти. Ему как единичному существу приходится вести борьбу за существование, которая поглощает часть его сил и влечет за собой определенной силы трение с окружением. Силу государства Челлен определял как функцию от пяти его свойств: территории, хозяйства, народа, общества, власти. В соответствии с этим наука о государстве должна состоять из пяти дисциплин: геополитика, экополитика, демополитика, социополитика и кратополитика. Геополитика является наиболее важной из этих дисциплин, для которых она служит базисным элементом. Это объясняется тем, что государство представляет собой пространственный организм и его поведение определяется этой сущностью. Геополитика, по его определению, – это учение о государстве как географическом организме в пространстве (1910). В ее состав, по Челлену, входят: • Топополитика, которая изучает политическое окружение данного государства. Центральный вопрос для нее – давление на государство, оказываемое со стороны внешнего окружения. Такое давление усиливается или облегчается политическими союзами и иными подобными соглашениями. Географическое положение, по Челлену, в известном смысле может быть признанным «ключом ко всей политике». Он считал, что буферное или периферийное положение государства всегда является привлекательным для политического давления. • Морфополитика – учение о форме государственной территории. Пространство изучается как таковое без внимания к его материальному содержанию. За идеальную форму территории государства, по Челлену, принимается круг, а государства, форма территории которых удаляется от круга и имеет продолговатый вид (например, Норвегия), проигрывают с геополитической точки зрения. Размер государства составляет фундамент его мощи. • Физиополитика – учение о государственной территории с позиции ее содержания или, как говорил Челлен, это учение о «доминиуме». Предметом физиополитики является физическое заполнение расположенной в пределах государственных границ территории. В этом случае важное значение приобретают все физико-географические свойства территории, оказывающие влияние на политику государства. Представление о мощи государства, по Челлену, может быть выражено следующим соотношением: Мощь государства = f«(Естественно-географические свойства +Хозяйство + Народ + Форма государственного правления). Под хозяйством он понимал способность государства существовать с помощью имеющихся на его территории собственных ресурсов, положение государства в мировом хозяйственном обороте и экономическую политику, включающую много проблем, среди которых проблема свободы торговли и протекционизма, а также колонизации, стремящейся к отысканию новых источников сырья и рынков сбыта. Челлен стоял на позициях автаркии, т. е. пытался создать концепцию экономически самодостаточного, закрытого государства – защищенного «народного дома» – Folkhemmet). Народ он характеризовал в культурном, этническом и демографическом отношениях. Социальный состав населения понимался им как коммунальная организация населения и его классов, например организаций рабочих. Интересно введение им термина «биополитика», которая изучает «жизнь общества: дух, душу, систему». Форму государственного правления он отождествлял с конституционной и административной структурой. Челлен говорил и о границах государственной власти в отношении свободы индивидуума. Речь шла, с одной стороны, о свободе совести, печати, собраний и других правах, а с другой – об обязанностях платить налоги, воинской повинности, обязательном школьном обучении и т. д. Сила государства, по Челлену, – более важный фактор для поддержания его существования, чем закон. Он противопоставлял свой взгляд на государство либеральным концепциям, считая, что государство – это цель сама по себе, а не организация, которая служит целям улучшения благосостояния своих граждан. Другими словами, в отличие от либералов он не сводил роль государства к второстепенной служебной роли «ночного сторожа», «пассивного полицейского». Как активный член националистического правого крыла консервативной партии он поддерживал Германию в течение Первой мировой войны, видя в ее лице единственного подлинного защитника от «разрушительных либерально-космополитических сил», представленных прежде всего Великобританией и Францией. Подобно Ратцелю, он считал, что великие державы запрограммированы стремиться к расширению жизненного пространства в целях поддержания численности своего населения, достижения автаркии в отношении продовольствия и природных ресурсов. Нужно отметить, что Челлену были чужды расистские и антиинтеллектуальные элементы фашистской идеологии, однако он в некоторой степени разделял ее авторитарные идеи. Он также считал, что война является инструментом прогресса человечества, удаляя состарившиеся и больные нации и воспитывая жизнеспособность и силу внутри воюющих стран. Безусловно, мировоззренческие взгляды Челлена основывались на социал-дарвинизме, который рассматривал биологические принципы естественного отбора, борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных как определяющие факторы общественной жизни. Взгляды Челлена были опровергнуты последующими накопленными человечеством фактами. Так, автаркия (идея Volkhemmet) делает экономику невосприимчивой к научно-техническому прогрессу и, следовательно, обрекает страну на отставание. В войнах, как правило, гибнет наиболее продуктивная часть нации и никакой «санации», следовательно, не наблюдается. Тем не менее ряд поднятых Челленом проблем остается актуальным. Например, глобальные перемены ставят под сомнение традиционный суверенитет государств, особенно в экономическом аспекте. Фундаменталисты! вновь сталкиваются с либералами. Даже в традиционно демократических странах набирают силу националистические круги, противоборствующие процессам глобализации. Челленом предпринята попытка создания теории великих держав. Будучи самыми активными геополитическими субъектами, великие державы должны, по Челлену, логично стать главным предметом изучения геополитики. Все великие державы он подразделил на мировые и великие державы. В качестве мировых держав до Первой мировой войны он рассматривал Великобританию, США, Россию и Германию. К обычным великим державам он относил Францию, Японию, Австро-Венгерскую империю и Италию. В его работе «Современные великие державы» дается характеристика великих держав начала XX в. Приведем некоторые суждения Челлена о них. • Германия, окруженная странами Антанты (союз Великобритании, Франции и России), имела два выбора: либо создать с помощью дипломатии искусное равновесие, либо перейти в наступление. Промышленный подъем привел ее к необходимости в колониях как источниках сырья. Поэтому, по Челлену, она не могла пойти по пути создания системы равновесия. Германия вынуждена была вступить в конфликт с Великобританией – главной колониальной империей. В своей внешней политике Германия сделала ставку на Османскую империю, чтобы проникнуть на Ближний и Средний Восток, в Иран и Индонезию (в то время нидерландская колония). Возникла «идея диагонали», простирающейся от Исландии до Индонезии, т. е. через весь Евразийский континент. Во время Первой мировой войны Челлен открыто высказывался за то, чтобы на Дарданеллах утвердилось германское влияние и чтобы оно согласно планам германских империалистов распространилось в Азии до Персидского залива (программа Эльба – Евфрат) и в Африке до экватора (программа Эльба – экватор). Для этого он считал желательным, чтобы Египет (включая Суэцкий канал) и Судан были возвращены зависимой от Германии Турции и чтобы, сверх того, владения Германии в Африке получили значительное приращение за счет владений других колониальных держав [Ден, 1997]. • Россия, по Челлену, так же как и Германия, чувствовала себя окруженной из-за отсутствия выхода к теплым морям. При рассмотрении формирования России как великой державы он упоминал о поселении викингов на русской земле в IX в. и монголо-татарском нашествии в XIII в. Он считал, что первая национальная задача России как великой державы была завершена к концу XV в., когда великий князь Иван III официально заявил о своем отказе подчиняться Орде («Стояние на Угре» в 1480 г.). Сто лет спустя Россия начала экспансию в Азию, но вплоть до Петра I была отрезана от своих естественных ворот на Балтийском и Черном морях. В XVIII в. Россия получила выход в указанные моря. Однако это были внутренние моря. Поэтому, считал Челлен, логическим продолжением стала борьба за выход в Мировой океан. Девятнадцатый век проходил для России под знаком наступления за выход в Мировой океан. Интересно, что Челлен считал Россию действительно «центральной фигурой планетарной выставки», поскольку она является сферой пересечения двух больших культурных миров – Западной Европы и Восточной Азии. В силу этого она более других стран, чем даже США, подходит для посреднической роли в межгосударственных отношениях. США изолированы двумя океанами и стоят целиком на стороне Западной Европы. • Главной задачей того времени для США Челлен считал контроль за противостоящими им блоками государств как в Европе, так и в Азии. • Великобритания – основной противник Германии. Борьба между этими морскими державами – это борьба за господство над океаническими путями и мировой торговлей. После Первой мировой войны, считал Челлен, в мире установится мировая «гегемония США – панамериканизм». • Франция начала XX в. преследовала, по Челлену, две цели: провести границу по Рейну и вызвать хаос в Центральной Европе. • Япония в то время уже вынашивала планы создания вокруг своего государства «пространства азиатского сопроцветания» в Тихоокеанском регионе, что привело к противоречиям с британскими интересами в Малайзии, американскими – на Филиппинах и в Китае, с Германией – в Микронезии. Далее рассмотрим на примерах разных стран представление Челлена о «трех пространственных факторах», играющих значительную роль в геополитических процессах: расширение, территориальная монолитность, свобода перемещения. Каждое из государств имеет свое соотношение пространственных факторов. Так, Россия обладала большой территорией (осуществила расширение), территориальной монолитностью, но не свободой перемещения, так как ее доступ к теплым морям ограничен. Великобритания же с избытком обладала свободой перемещения благодаря своему приокеаническому положению, мощному флоту и господству на океанических путях; огромным расширением благодаря своим заморским доминионам и колониям, но не территориальной монолитностью. Британская империя разорвана и разбросана на 24 % поверхности суши земного шара (в 1914 г. на британские колонии приходилось почти 70 % населения колоний всех стран). В отсутствии территориальной монолитности состояла слабость Британской империи. У Германии, согласно Челлену, нет ни протяженной территории, ни свободы перемещения (выход в открытые воды у нее был через Гамбург, Киль, однако Вестфальские договоры 1648 г. после Тридцатилетней войны закрепили за голландцами и шведами владение устьями рек), но она, однако, обладала территориальной монолитностью и единым этносом. У США все три пространственных фактора были благоприятны: и протяженное пространство, и свобода перемещения, и территориальная монолитность. У Японии имелась территориальная монолитность и свобода перемещения в зоне самого большого – Тихого океана, но не было достаточной протяженности территории |
||
|
|
© uchebnik-online.com |