Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
2.2.2. Развитие идей атлантизмаВсю территорию евразийского Rimland Мэйниг делит на три вида стран в зависимости от функционально-культурной предрасположенности. В число стран первого вида вошли Китай, Монголия, Северный Вьетнам, Бангладеш, Афганистан, Восточная Европа (включая Пруссию), Прибалтика и Карелия – это пространства, органически тяготеющие к Heartland. Второй вид объединил Южную Корею, Бирму, Индию, Ирак, Сирию, Югославию, т. е. геополитически нейтральные страны. Страны Западной Европы, Грецию, Турцию, Иран, Пакистан, Таиланд Мэйниг отнес к третьему виду, склонному к талассократическому блоку. У. Кирк, также последователь Спайкмена, взял за основу культурно-функциональный анализ Мэйнига, его видение теллурократической и талассократической предрасположенности. Он считал, что главную роль играют прибрежные цивилизации, от которых внутрь континента поступают культурные импульсы. Степень интенсивности этих импульсов может быть различна. Талассократически ориентированные секторы «внутреннего полумесяца» обладают высшими культурными форматами, и им принадлежит историческая инициатива. С точки зрения американского ученого и публициста С. Коэна, все регионы Земли могут быть разделены на четыре геополитические составляющие: 1) внешнюю морскую (водную) среду, зависящую от торгового флота и портов; 2) континентальное ядро (nucleus), тождественное Hinterland (геополитический термин, означающий «удаленные от побережья внутренние регионы»); 3) дисконтинуальный пояс («береговые секторы», ориентированные либо внутрь континента, либо от него); 4) регионы, геополитически независимые от этих трех составляющих. Известный американский ученый и политик Генри Киссинджер (р. 1923), занимавший в 1973–1977 гг. должность госсекретаря США, а в 1969–1975 гг. – советника президента по вопросам национальной безопасности, опираясь на идею «дисконтинуальных поясов», полагал, что политическая стратегия США состоит в объединении разрозненных «береговых зон» в одно целое, что позволит получить атлантистам полный контроль над Евразией, СССР. Это одно целое должно включить те «береговые сектора», которые сохраняли нейтралитет или тяготели к Евразии. Доктрина Киссинджера предлагала США действовать методом кнута и пряника: Вьетнаму – война, Китаю – сотрудничество. Он выступал за поддержку режима шахиншаха Ирана М. Реза Пехлеви, националистов Украины и Прибалтики и т. п. Идеи Киссинджера тесно увязывались с доктриной ядерного сдерживания США и НАТО, руководство которых, определяя месторасположение американского и натовского ядерного оружия, учитывало географические и геополитические особенности регионов. Атлантизм, являясь геополитикой моря, не чужд и новых идей, связанных с научно-техническим прогрессом, научно-технической революцией в военной сфере. Появление новых типов вооружений – сперва стратегических бомбардировщиков (первые из них сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки), а затем межконтинентальных, крылатых и других ракет – поколебали приоритет Моря над Сушей. Потребовались новые доктрины, которые вместо двух важнейших элементов геополитики (Моря и Суши) должны были учитывать воздушное и космическое пространство, где предполагалось применение не только ядерного, но и плазменного, лазерного оружия. Эти новые элементы получили название аэрократии и эфирократии. Освоение данных двух сред, на которые совершенно не обращали внимания основатели геополитики, оказалось, тем не менее, продолжением талассократических теорий, но на более высоком уровне. История показала, что атлантизм более динамично, наступательно использовал все среды, базирующиеся на номосе (от греч. потои – закон, порядок) Моря. Геополитика атлантистов оказалась наступательной, а геополитика Евразии пребывала в состоянии пассивной обороны. В сфере аэрократии СССР добился относительного паритета, но в «звездных войнах» не смог устоять, что во многом привело к поражению в «холодной войне», развалу содружества стран Варшавского договора, а впоследствии и СССР. После победы над СССР в «холодной войне» геополитическая мысль на Западе разделилась на два течения: «неоатлантизм» С. Хантингтона и «конец истории» Ф. Фукуямы. Хантингтон, пребывая на посту директора Института стратегических исследований при Гарвардском университете, изложил свою доктрину неоатлантизма в статье «Столкновение цивилизаций». В центре доктрины стоит проблема дальнейших отношений Моря и Суши, Запада и Востока. По его мнению, стратегическая победа атлантистов над евразийцами не есть победа цивилизационная. Запад и Восток по-прежнему цивилизационно стоят далеко друг от друга. Западные ценности – это рынок, либерал-демократия, индивидуализм, права человека и т. д., восточные ценности – коллективизм, традиционализм, соборность, патернализм и т. д. Хантинтгон утверждает, что западная идеология восторжествовала временно, что ее торжество поднимет на поверхность глубинные культурные слои Востока: усилится влияние религиозных факторов, в частности ислама и православия, синтоизма и буддизма, конфуцианства и индуизма. В недалеком будущем, по его мнению, заявят о себе славяноправославная, конфуцианская (китайская), японская, исламская, индуистская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Этот фактор вновь создаст условия для противостояния Запада и Востока. Значит, делает вывод Хантингтон, надо готовиться к нему, заранее регулировать, если не сдерживать антиатлантистские настроения и тенденции, не допустить соединения геополитических центров противостояния Западу в единый союз. Для этого Западу следует: • более тесно сотрудничать, обеспечивая единство между США и Европой; • интегрировать в западную цивилизацию те общества в Восточной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к ней; • предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями в глобальные войны; • ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств; приостановить свертывание западной военной мощи и обеспечить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии; • использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран; • поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы в других цивилизациях; • усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, обеспечить вовлечение незападных государств в эти институты. Как видно из этих рекомендаций, в числе наиболее вероятных противников Запада Хантингтон видит Китай и исламские государства, прежде всего Иран, Ирак, Ливию, а не Россию или какие-либо другие евразийские страны. Член-корреспондент РАН М. Н. Руткевич, считает, что Хантингтон отчасти прав, особенно когда смотрит назад, обращаясь к Средним векам и первым столетиям Нового времени, когда столкновение между христианством и исламом было идеологической оболочкой противостояния восточного и западного Средиземноморья и Южной Европы. Но Хантингтон, заблуждается по трем важным аспектам. Во-первых, он не учитывает, что основными выразителями региональных интересов на международной арене в начале XXI в. выступают не аморфные объединения под знаменем религии (Исламская конференция) и не подобные им объединения стран какого-либо континента (например, Организация африканского единства). Они раздираются внутренними противоречиями и принимают решения, никого ни к чему не обязывающие. Другое дело – экономические региональные объединения, такие как Европейский Союз, НАФТА (США, Канада, Мексика), АСЕАН (объединение стран Юго-Восточной Азии) и т. д. Добавим, что Россия (в потенции, при условии экономической интеграции со странами СНГ), Япония, Китай, Индия, будучи мощными державами, фактически сами выступают в качестве региональных единиц. Кроме того, ряд региональных объединений находится в процессе становления и расширения: ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), МЕРКОСУР и Андская группа в Южной Америке. Возможно дальнейшее расширение АСЕАН путем объединения с Китаем либо Японией и т. д. Во-вторых, Хантингтон в своей концепции не учитывает роль государств среднего и малого масштаба, а также этнических групп, которые стремятся создать такое государство, выделившись из одного или нескольких существующих. Эта тенденция продолжает оставаться источником бесконечных конфликтов, в которые неизбежно втягиваются региональные и глобальные силы. При недавнем противостоянии СССР и США за этими конфликтами стояли две глобальные державы, что позволяло во многих случаях либо решать их силой в пользу одного из блоков (Вьетнам), либо сохранять до поры до времени status quo (Северная и Южная Корея). После разрушения СССР положение значительно осложнилось. В международном праве действуют две нормы, которые противоречат друг другу: право народов на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства (пример недавнего времени – Черногория) и принцип нерушимости государственных границ, закрепленный в документах ООН и Хельсинкской декларации 1975 г. в отношении Европы. США и НАТО на практике при решении международных геополитических проблем руководствуются двойным стандартом, выбирая в конкретном случае тот или другой принцип, который сегодня представляется выигрышным. Так, после Беловежского и Алма-Атинского соглашений, утвердивших распад СССР, США и их союзники, а вслед за ними ООН поспешили признать «новые независимые государства» вопреки Хельсинкской декларации. Это повторилось при распаде Югославии, причем первой признала независимым государством Словению… Германия, имеющая особые интересы на Балканах с давних времен, желая выйти не только к устью Дуная, но и к Средиземному морю. С другой стороны, признание права на самоопределение 20 млн курдов, проживающих в Турции, США и странами НАТО беззастенчиво игнорируется, так как Турция – член НАТО. А сепаратистское движение курдов в Ираке ими же активно поддерживалось, поскольку ослабляло власть враждебного им режима С. Хусейна. Большинство американских геополитиков отказываются рассматривать географию отдельных государств, так как те, по их мнению, в век глобализации экономических, политических, военных, информационно-культурных и других отношений не являются более самостоятельными географическими единицами. В своих работах под рубрикой «Страноведение» американские и натовские геополитики группы государств, занимающих обширную территорию, объединяют под названием «страны Бенилюкса, Юго-Восточной Азии, Центральной Африки» и т. п. Так же поступали с географией в фашистской Германии, формируя «теорию больших хозяйственных целых». В-третьих, Хантингтон – и это основной недостаток его концепции – не может понять диалектики взаимодействия трех тенденций: глобализации, регионализации, локализации. Безусловно, глобализация является объективной, ведущей тенденцией. Но она при господстве США проявляется как тенденция американизации мира при подчинении его транснациональному капиталу. Глобализация осуществляется прежде всего в интересах правящих кругов США. Об этом не стесняясь пишет бывший советник президента США З. Бжезинский. Поэтому народы, независимые государства (например, Китай, Иран, Ирак, Индия и др.), региональные объединения, а также многочисленные политические партии и общественные организации выступают против глобализации. Пять миллиардов человек выступают против «золотого миллиарда». Е. Б. Рашковский критикует концепцию Хантингтона за то, что тот не учитывает сложность структур каждой из цивилизаций. В них идет внутренняя борьба за лидерство, политическую и религиозную власть, за обладание природными и людскими ресурсами и т. п. Кроме того, цивилизации испытывают не только сильные воздействия традиций оберегающих их консервативных сил (как правило), но и влияние прозападных, либерально настроенных групп, которых в прессе чаще всего называют группами влияния. В России к таковым относят группы бывшего президента СССР М. С. Горбачева, фракцию «Яблоко» во главе с Г. Явлинским, «Союз правых сил» и т. п. В силу этих и других причин цивилизации находятся не в статике, а в динамике. Они обладают подвижностью и могут изменяться. А религиозный фундаментализм, о котором много говорят в последние десятилетия, с трудом приемлет не только рационализм, но и исторически меняющиеся традиции. Фундаменталисты всеми силами стараются утвердить традиции как нечто незыблемое, как вечную данность. Но другие неоатлантисты по-прежнему полагают, что Россия является потенциально наиболее сильным соперником для США и их партнеров по НАТО. В связи с этим они призывают создать против России «санитарный кордон», куда вошли бы страны Восточной Европы и Прибалтики |
||
|
|
© uchebnik-online.com |