Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
4.2 Варианты расстановки сил1) Первый (и самый маловероятный) вариант гражданской войны мог бы развиваться по линии противостояния: национально-государственные силы против мондиалистского лобби. Действительно, такое разделение ролей было бы весьма логичным, если учесть полную несовместимость главных ориентаций тех и других. Мондиалисты стремятся всячески ослабить суверенность России, подорвать ее экономико-политическую самостоятельность, сделать ее зависимой от космополитического мондиалистского истэблишмента, лишить ее возможности свободно выполнять национальную миссию. Националисты и государствен ники, напротив, хотят укрепить автаркию, добиться максимальной политической самостоятельности и экономи ко-социальной самодостаточности. Естественно, что мирно сочетать эти две тенденции невозможно, так как они противоречат друг другу во всем в общем и частном. Однако, такой вариант гражданской войны ("космополиты против националистов") вообще не может стать общенародным и глобальным, так как мондиалистская идеология принципиально не способна привить массам фанатизм и поднять на защиту своих идеалов хоть сколько-нибудь значительную часть населения. В мирных условиях, конечно, инерциальность, безразличие и общая пассивность могут быть вспомогательными факторами для мондиалистов, но в случае кровавого конфликта, стрельбы и убийств необходима апелляция к более глубинным слоям человеческой психики, необходимы фанатизм и жертвенность. Националисты, напротив, легко могут рассчитывать на поддержку подавляющего большинства народа в случае открытого и широкого вооруженного противостояния с мондиалистами, если, конечно, конфликт приобретет общенациональный характер, а не будет локализован в особых жестко контролируе мых мондиалистами центрах. Иными словами, гражданская война по сценарию "мондиалисты националисты" в любом случае не станет настоящей и тотальной гражданской войной, так как у мондиалистов в чистом виде нет и не будет прочной идеологически спаянной и политически активной основы, способной организовать массы для противостояния националистам. Если бы такой конфликт разгорелся, то его исход был бы скорым и однозначным: национально -государственные силы быстро расправились бы с антинациональным лобби, обозначенным в качестве такового и ставшим лицом к лицу с поднявшимся за патриотическую идею народом. В принципе, такая гражданская война была бы почти бескровной и очень краткой, и после уничтожения мондиалистов внутренний источник конфликтности был бы ликвидирован, а политиче ская и социальная жизнь государства развивалась бы строго в границах национальных интересов, как это и имеет место в традиционных государствах и нациях. Но мондиалистское лобби вряд ли не понимает своего истинного положения и самоубийственности такого сценария, а значит, оно будет стараться избежать подобного поворота событий любой ценой. Именно поэтому данный вариант и является почти невероятным. 2) Второй вариант гражданской войны определяется формулой: РФ против одной (или нескольких) из республик ближнего зарубежья . Такая ситуация легко может сложиться из-за крайней нестабильности новых государственных образований на территории бывшего СССР. Эти государства, подавляющее большинство которых не имеет никакой более или менее устойчивой государственной и национальной традиции, созданные в рамках совершенно произвольных границ, не совпадаю щих ни с этническими, ни с социально-экономически ми, ни с религиозными территориями органических обществ, неминуемо будут ввержены в глубокий внутрен ний и внешний кризис. Они принципиально не смогут обрести никакой подлинной суверенности, так как их стратегические возможности не позволяют отстоять свою независимость, не прибегая при этом ко внешней помощи. Коллапс политической, социальной и экономиче ской систем в них неизбежен, и естественно, это не может не сказаться на их отношении как к русскому (или прорусски ориентированному) населению, так и к самой России. В данном случае, скорее всего, именно с их стороны будет брошен России вызов, на что РФ будет вынуждена ответить с той или иной степенью агрессивности. Этот процесс скорее всего будет носить цепной характер, так как взрыв межэтнических или территориальных противоречий, затрагивающий Россию и русских, неминуемо отзовется в других бывших советскими республиках. Очевидно, что национальные интересы русских и ориентация мондиалистского лобби внутри России (и внутри новых республик) в таком случае не столкнутся между собой непосредственно и открыто. Основным противником в такой войне будут для русских непосредствен ные соседи. При этом совершенно не обязательно, что мондиалистское лобби будет играть в данном случае на поражение РФ. Такой конфликт, называемый американ скими стратегами "войнами малой интенсивности" (или даже "средней(!) интенсивности"), вполне может удовлетворять интересам мондиалистского лобби, если он дестабилизирует стратегическую и геополитическую ситуацию в России и, шире, Евразии, став локальным, затяжным и двусмысленным. Русские национальные интересы в таком случае тоже не обязательно будут выполняться, даже если гражданская война будет проходить под патриотическими и националистическими лозунгами. Как в случае Афганистана, вооруженный конфликт России с соседними регионами приведет лишь к ослаблению русского влияния в этих государствах и подорвет притягательность интеграционного импульса соседей к объединению с Россией в единый геополитиче ский евразийский блок. При этом схожесть культурно -социального типа между населением РФ и бывших советских республик сделает данный конфликт братоубий ственным и воистину гражданским. В случае славянских республик (в первую очередь, Украины) это будет еще и внутринациональной трагедией. Таким образом, данный вариант гражданской войны является противоречивым и двусмысленным. Русские национальные интересы, императив суверенности, совершенно необязательно будут укреплены в таком развитии событий, а мондиалистское, русофобское лобби, со своей стороны, может от этого даже выиграть, создав вокруг РФ пояс "войн малой интенсивности", дискреди тирующий русских на международном уровне и подрывающий и так шаткую социально-экономическую стабильность государства. Конечно, это не означает, что Россия не должна выступать защитником русских и прорусски ориентированных народов в ближнем зарубежье. Но выполняя все это, она должна особенно печься о расширении своего геополитического и стратегического влияния. Даже если русским удастся отвоевать у соседей часть исконно русских земель, ценой за это может стать появление новых враждебных государств, которые будут отброшены в лагерь главных противников России, т.е. мондиалистов, и в таком случае новая имперская интеграция, необходимая России, будет отодвину та на неопределенный срок. 3) Третий вариант подобен первому по своей структу ре, только здесь гражданская война может начаться в рамках самой РФ между представителями русского и нерусского этносов (3). Сценарий может быть схожим с предыдущим: русское население подвергается агрессии со стороны инородцев в каком-либо национальном округе или внутренней республике; этническая солидарность подталкивает других русских принять участие в конфликте; иные национальные нерусские регионы втягиваются в вооруженное противостояние на этнической почве; гражданская война принимает характер "войны малой интенсивности". В данном случае это еще опаснее для России, так как результатом может явиться нарушение территориальной целостности РФ или, по меньшей мере, провоцирование этнической враждебности к русским инородцев там, где их удастся "подавить". При этом неизбежно в конфликт против русских будут втянуты иные государственные и национальные образова ния, что может сделать его затяжным и долговремен ным. Такой конфликт переведет положение русских с национально-государственного на узко этнический, что еще больше сузит геополитическое качество России, которая с распадом Варшавского договора, а затем СССР, и так уже утратила свое имперское качество. Данный вариант гражданской войны вообще противоречит национальным интересам русских, так как в нем, фактически, будет узаконен дальнейший распад русского пространства на этнические составляющие, что в перспективе сведет геополитическое качество некогда имперского народа до чисто этнического, почти "племенного" уровня. Для жесткого русофобского мондиализма, ориентированного на подрыв русской национально-госу дарственной автаркии, такой вариант был бы довольно привлекательным, так как он предполагает привитие русским не государственной, а узко этнической самоиденти фикации, что неизбежно сузит стратегический объем России. С другой стороны, и в этом случае есть определен ный риск для мондиалистов, так как взрыв этнического самосознания может ударить и по "агентуре влияния". Русским же патриотам такой конфликт невыгоден ни с какой стороны. 4) Четвертый вариант также является внутрироссий ским, но основан не на этнической розни, а на региональных, административно-территориальных противоре чиях. Централистская политика Москвы в вопросах политико-экономических и социальных не может не вызывать мощного противостояния регионов, которые в общем процессе дезинтеграции стремятся получить максимум автономности. Здесь, как и в случае этнических трений, распад советской империи лишает централист скую и интеграционную идею ее легитимности, очевидности и привлекательности. Кроме того актуальная политика центра, переняв командный тоталитарный стиль прежней системы, фактически отказалась от второй половины отношений центр-регионы, заключавшейся в помощи и социально-административной поддержке. Центр так же хочет забирать и контролировать, как и раньше, но теперь он фактически ничего не дает взамен. Экономически регионы от этого только теряют, так как поле их возможностей сужается и зависит от центра. Но к этому прибавляется и политическая особость регионов, где антинациональный характер мондиалистских реформ ощущается намного более болезненно, чем в космополитических мегаполисах столиц. Первые шаги в сторону сепаратизма регионами уже были сделаны, хотя эти попытки и были пресечены центром. Однако весьма вероятно, что в какой-то момент русские на юге России, в Сибири или где-то еще захотят создать "независимое государство", свободное от политической и экономической диктатуры Москвы. Это может быть основано на чисто экономической целесообраз ности продажа региональных ресурсов или товаров местного производства в обход Москвы в некоторых случаях способна резко улучшить локальную ситуации. С другой стороны, "региональная революция" может выдвинуть и политические задачи к примеру, отказ от крайней либеральной политики центра, сохранение социальных гарантий, усиление национального аспекта в идеологии. Все это делает возможность гражданского конфликта на этом уровне вполне реальной. В какой-то момент регионы могут всерьез настоять на своем, что, естественно, вызовет противодействие центра, не желающего терять контроль над территориями. Такая версия гражданской войны не менее двусмыс ленна и противоречива, как две предыдущие. Действи тельно, с одной стороны, требования регионов, желающих обособиться от Москвы, центра реформ, имеют некоторые черты патриотизма и национализма, отвечают интересам народа; мондиалистские силы центра, выступив против регионов, будут при этом отстаивать не национальные, а антинациональные интересы, так как контроль либералов над всей полнотой российских территорий выгоден, в первую очередь, именно конструкторам "нового мирового порядка". Но, с другой стороны, региональный сепаратизм приведет к распаду русских государственных территорий, ослабит общенациональную мощь, уготовит линии разлома внутри единого русского народа. Мондиалисты могут сознательно пойти на провокацию такого конфликта в том случае, если их контроль над Россией ослабнет, и в таком случае, территориальный распад страны будет последним шагом в деле ослабления национально-государственной автаркии. Национальные силы должны поступать в этом вопросе, исходя из прямо противоположной логики. Пока власть центра сильна, следует солидаризоваться с региональными требованиями, поддерживая их стремление к автономии от центра. Но при этом с самого начала следует подчеркивать необходимость стратегической и политической интеграции всех регионов на основе перспектив воссоздания империи. По мере ослабления мондиалистского лобби в центре патриотам следует плавно менять свою ориентацию, настаивать на недопустимо сти гражданского конфликта и призывать регионы к объединению. Как бы то ни было, гражданская война на региональной основе никак не может соответствовать национальным интересам, равно как и два предыдущих сценария. Следует оговорить особо следующий момент. Сам собой напрашивается и пятый вариант гражданской войны, в котором силы распределились бы не по идеологи ческому, национальному и территориальному, а по социально-экономическому признаку к примеру, "новые богатые" против "новых бедных". В принципе такой вариант не исключается, и в будущем для него могут сложиться все предпосылки. Но при нынешнем состоянии общества чисто экономический фактор очевидно не является доминирующим. Несмотря на страшные экономические катаклизмы, на повальное обнищание трудовых слоев и гротескное обогащение "новых русских", русское общество пока не формулирует своих требований в экономических терминах. Геополитические, национальные, идеологические аспекты несравнимо более действенны и актуальны. Именно они способны вывести массы на площади и заставить их взяться за оружие. Экономический кризис служит прекрасным фоном для гражданского конфликта, он может послужить в определенных случаях толчком для катаклизмов, но основными силовыми линиями будут иные неэкономические тезисы. Апелляции к нации, этносу, патриотизму, свободе сегодня способны релятивизировать чисто материальную сторону жизни, сделать ее второстепенной. Но даже в том случае, где материальная сторона окажется главенствующей, она, в силу дискредитации марксист ских и социалистических доктрин, не сможет выразить свои требования в форме последовательной и зажигательной политической идеологии. Скорее всего, экономический фактор в возможных конфликтах будет сопутствующей, а не определяющей категорией. |
||
|
|
© uchebnik-online.com |