Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
От Ленина к Мао Цзэ-дунуСталину удалось связать сильный потенциал национального и отечественного сопротивления – итак существенно оборонительную, теллурическую силу патриотической самозащиты от чужого завоевателя – с агрессивностью интернациональной коммунистической мировой революции. Соединение этих двух гетерогенных величин господствует в сегодняшней партизанской борьбе на всей планете. При этом коммунистический элемент до сих пор был большей частью в выигрыше уже благодаря своей целеустремлённости и своей опоре на Москву или Пекин. Сталин жестоко пожертвовал польскими партизанами, сражавшимися во время Второй мировой войны против немцев. Партизанские сражения в Югославии в 1941/45 годах были не только общей национальной защитой от чужого завоевателя, но являлись так же весьма брутальными внутренними сражениями между коммунистическими и монархическими партизанами. В этой братоубийственной борьбе коммунистический вождь партизан Тито победил и уничтожил с помощью Сталина и Англии своего внутри-югославского врага, поддерживаемого англичанами генерала Михайловича. Величайший практик революционной войны современности стал одновременно её самым знаменитым теоретиком: Мао Дзэ-дун. Некоторые из его трудов являются «сегодня обязательной литературой для чтения в западных военных училищах» (Hans Henle). Он уже с 1927 года собирал опыты коммунистического действия и потом использовал японское вторжение 1932 года для того, чтобы систематически развить все современные методы одновременно национальной и интернациональной гражданской войны. «Долгий марш», от южного Китая до монгольской границы, начавшийся в ноябре 1934 года, 12000 километров с огромными потерями, был рядом партизанских достижений и партизанских опытов, в результате которых коммунистическая партия Китая сплотилась в крестьянскую и солдатскую партию, с партизаном как центром. Многозначительное совпадение заключается в том, что Мао Дзэ-дун создал свои важнейшие труды в 1936-38 годы, итак в те же самые годы, когда Испания в национальной освободительной войне сопротивлялась интернациональному коммунистическому охвату. В этой испанской гражданской войне партизан не играл никакой значительной роли. Напротив, Мао Дзэ-дун обязан победой над своим национальным противником, Kuo-min-tang и генералом Чан Кай-ши, исключительно опытам китайской партизанской войны против японцев и Kuo-min-tang. Важнейшие для нашей темы формулировки Мао Дзэ-дуна находятся в работе 1938 года «Стратегия партизанской войны против японского вторжения». Но необходимо привлечь и другие работы Мао, чтобы полно представить себе картину учения о войне этого нового Клаузевица.37 Речь на деле идёт о последовательном и систематически-осознанном продолжении и развитии понятий прусского офицера генерального штаба. Только Клаузевиц, современник Наполеона 1, ещё не мог предвидеть степень тотальности, которая сегодня само собой разумеется для китайца-коммуниста в отношении революционной войны. Характерный образ Мао Дзэ-дуна явствует из следующего сравнения: «В нашей войне вооружённое население и малую войну партизан, с одной стороны, и Красную армию, с другой стороны, можно сравнить с обеими руками одного человека; или, выражаясь более практично: мораль населения является моралью вооружённой нации. А этого враг боится». «Вооружённая нация»: это, как известно, было также девизом кадровых офицеров прусского генерального штаба, которые организовывали войну против Наполеона. К ним принадлежал Клаузевиц. Мы видели, что тогда сильные национальные энергии определённого образованного слоя населения были подхвачены регулярной армией. И самые радикальные военные мыслители того времени различают между войной и миром и рассматривают войну как ясно отграниченное от мира чрезвычайное положение. И Клаузевиц не мог исходя из своего существования в качестве кадрового офицера регулярной армии так систематически до конца довести логику партизанства, как это удалось сделать Ленину и Мао исходя из своего существования в качестве профессиональных революционеров. Но у Мао в отношении партизанства добавляется ещё конкретный момент, благодаря чему он ближе подходит к внутреннейшей сути дела, чем Ленин и благодаря чему он обретает возможность крайнего идейного совершенства. Одним словом: революция Мао в большей степени теллурически фундирована, чем революция Ленина. Большевистский авангард, который под руководством Ленина захватил власть в России в октябре 1917 года, обнаруживает большие различия с китайскими коммунистами, которые после больше чем двадцатилетней войны в 1949 году получили в руки Китай. Эти различия проявляются как во внутренней групповой структуре, так и в отношении к стране и народу, которые они захватили. Идеологический спорный вопрос о том, учит ли Мао настоящему марксизму или ленинизму, становится перед лицом ужасающей действительности, определяемой теллурическим партизанством, почти так же второстепенен, как и вопрос о том, не выражали ли старые китайские философы уже нечто похожее на маоизм. Речь идёт о конкретной «красной элите», отчеканенной и созданной партизанской борьбой. Ruth Fischer прояснила существенное – она указывает на то, что русские большевики 1917 года были национальным меньшинством «ведомым группой теоретиков, большинство которой состояло из эмигрантов»; китайские коммунисты 1949 года под руководством Мао и его друзей в течение двадцати лет боролись на собственной, национальной почве с национальным противником, Kuo-min-tang, на базисе ужасающей партизанской войны. Может быть, что по своему происхождению они были городским пролетариатом, как и русские большевики родом из Петербурга и Москвы; но когда они пришли к власти, они принесли с собой отчеканенные опыты тяжелейших поражений и организаторскую способность «высадить» свои принципы «в крестьянской среде и развить их там дальше на новый, непредвиденный лад».38 Здесь налицо глубочайший росток «идеологических» разногласий между советско-русским и китайским коммунизмом. Но здесь обнаруживается и внутреннее противоречие в ситуации самого Мао, совмещающее в себе лишённого пространства, глобально-универсального, абсолютного всемирного врага, марксистского классового врага, с территориально могущим быть ограниченным, настоящим врагом китайско-азиатской обороны от капиталистического колониализма. Это противоречие One World, политического единства земли и человечества, против большинства больших пространств, которые разумно уравновешены внутри самих себя и между собою. Плюралистическое представление о новом номосе Земли Мао высказал в стихотворении Kunlun, (немецкий перевод Rolf Schneider): Если бы небо было местом обитания военных, тогда я обнажил бы мой меч И разрубил бы тебя на три части: Одну – как подарок Европе, Одну – для Америки, Но одну часть оставил бы для Китая, И мир воцарился бы на Земле. В конкретном положении Мао встречаются различные виды вражды, которые усиливаются до вражды абсолютной. Расовая вражда против белого, колониального эксплуататора; классовая вражда против капиталистической буржуазии; национальная вражда против японского интервента той же расы; растущая в долгих, ожесточённых гражданских войнах вражда против собственного, национального брата – всё это не парализовало и не ставило под сомнение друг друга, как можно было бы думать, но подтверждалось и интенсифицировалось в конкретном положении дел. Сталину во время Второй мировой войны удалось соединить теллурическое партизанство национальной родной земли с классовой враждой интернационального коммунизма. Мао опередил в этом Сталина. Мао и в своём теоретическом сознании продолжил формулу о войне как о продолжении политики, минуя Ленина. Мыслительная операция, основная у Мао, является точно так же простой, как и боеспособной. Смысл войны – это вражда. Поскольку война есть продолжение политики, то и политика всегда обретает, по крайней мере, как возможность, элемент вражды; и поскольку мир содержит в себе возможность вражды – что к сожалению является опытно подтверждённым фактом – то и он содержит момент потенциальной вражды. Вопрос лишь в том, может ли вражда быть оберегаема и регламентируема, то есть является ли она относительной или абсолютной враждой. Это может решить на свой страх и риск только сама воюющая сторона. Для Мао, думающего по-партизански, сегодняшний мир является только формой проявления настоящей вражды. Она не прекращается и во время так называемой холодной войны. Последняя, следовательно, не является наполовину войной и наполовину миром, но является приспособленным к положению вещей участием настоящей вражды с другими открыто насильственными средствами. В этом могут обманываться только слабовольные люди и мечтатели. Практически отсюда вытекает вопрос, в каком количественном отношении стоит бой регулярной армии в открытой войне к иным методам классовой борьбы, которые не являются открыто военными. На этот вопрос Мао отвечает ясными цифрами: революционная война на девять десятых не-открытая, не-регулярная война, и на одну десятую открытая война военных. Немецкий генерал, Helmut Staedke, на этом основании вывел определение партизана: партизан – это борец указанных девяти десятых ведения войны, которое предоставляет лишь последнюю десятую часть регулярным вооружённым силам. 39 Мао Цзэ-дун ничуть не упускает из виду, что эта последняя десятая часть является решающей для конца войны. Однако европейцу, принадлежащему старой традиции нужно именно здесь уберечься от того, чтобы использовать общепринятые классические понятия о войне и мире, которые, если говорят о войне и мире, подчинены европейской оберегаемой войне 19 века и, следовательно, не абсолютной, но лишь относительной и поддающейся обереганию вражде. Регулярная Красная Армия появляется только тогда, когда ситуация созрела для коммунистического режима. Только тогда страна открыто бывает занята военными. Это конечно не относится к заключению мира в смысле классического международного права. Практическое значение подобного рода доктрины с 1945 года очень убедительно демонстрируется всему миру благодаря разделу Германии. 8 мая 1945 года война военных против покорённой Германии прекратилась; Германия тогда безоговорочно капитулировала. До сих пор (1963 год) ещё не заключён мир между союзниками-победителями с Германией; но до сегодняшнего дня граница протекает между Востоком и Западом точно по тем линиям, по которым 18 лет назад американские и советские регулярные воинские части разграничили свои оккупационные зоны. Как отношение (выраженное в цифрах 9:1) холодной войны и открытой войны военных, так и более глубокая, всемирно-политическая симптоматика раздела Германии с 1945 года являются для нас только примерами, чтобы разъяснить политическую теорию Мао. Её сердцевина заключена в партизанстве, чей основной признак сегодня – это настоящая вражда. Большевистская теория Ленина познала и признала партизана. По сравнению с конкретной теллурической действительностью китайского партизана у Ленина в определении врага есть нечто абстрактно-интеллектуальное. Идеологический конфликт между Москвой и Пекином, который всё сильнее проявлялся с 1962 года, имеет свой глубочайший источник в этой конкретно-различной действительности истинного партизанства. Теория партизана оказывается и здесь ключом к познанию политической действительности |
||
|
|
© uchebnik-online.com |