Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
Основные составляющие современного образа РоссииПо итогам обобщения данных официального политического дискурса, экспертных публикаций, социологических опросов, в том числе материалов проведенного в ходе данного исследования анкетирования и фокус-групп, можно выделить наиболее значимые элементы национальной самоидентификации россиян. Это: - территория («русская земля»); - природные богатства («кладовая мира»); - национальные и государственные символы (Кремль, Красная площадь, Москва, герб и флаг, памятник «Родина – мать»); -«сильная» власть (Президент) - язык («язык великой литературы»); - религиозные традиции и символы («оплот православия», соборы и храмы); - духовное и культурное наследие, культурное многообразие и высшие достижения культуры («родина Пушкина, Толстого, Достоевского и Чехова, Чайковского и Левитана»); -славные вехи российской истории (в первую очередь победа в Великой Отечественной войне и послевоенное восстановление, первый полет человека в космос); - общие положительные представления о качествах национального характера (открытость, искренность, гостеприимство, духовность и пр.) Содержательное наполнение этих элементов формирует «внутренний» образ страны. Характерно, что в данном перечне почти отсутствуют ассоциации с политико – культурными традициями: обсуждение таких ключевых для российского политического развития вопросов, например, как отношение к государству, вызывает неизменный интерес и ожесточенные споры, но они не стали предметом общественного консенсуса и неотъемлемой частью национального образа. Это касается и индивидуальных прав и свобод, хотя опросы фиксируют их высокую значимость в нынешнем самоопределении россиян. Исключение составляет, как уже отмечалось выше, институт политического лидерства, он персонифицирован в образе конкретного лидера – действующего (по состоянию на апрель - май 2008г.) Президента, с деятельностью которого связан глубоко укорененный в национальной картине мира идеал «сильной и авторитетной власти». «Внешний» образ такой страны, как Россия, традиционно ассоциируется с известными культурными явлениями и именами, ставшими символами русского вклада в мировую цивилизацию. В этом смысле культурная составляющая оказывается едва ли не центральной в позитивном восприятии образа России в мире. Поэтому масштабные государственные инициативы по продвижению культурного наследия всегда использовались и продолжают использоваться сегодня в качестве проверенного ресурса формирования национального имиджа. И в массовом сознании самих россиян, согласно данным доклада «Российская идентичность в социологическом измерении», слова «духовный мир» и « культура» входят в пятерку слов – лидеров, ассоциирующихся, прежде всего, с сегодняшней Россией. Большое значение приобретают инициативы в сфере образования и культуры. Перспективным механизмом продвижения позитивной информации и национального культурного опыта может стать сеть культурных институтов, представляющих страну за рубежом (такие институты успешно функционируют при поддержке государства во Франции, Великобритании, США, Германии и других странах). Не менее важна деятельность некоммерческих организаций, диалог заинтересованных в сотрудничестве представителей различных профессиональных сообществ, интенсивные контакты в сфере образования, расширение других сфер взаимодействия между людьми. Уровень эффективности культурных проектов в создании позитивного образа страны во многом зависит от узнаваемости пропагандируемых культурных брендов. Но эксплуатация исключительно (или даже по преимуществу) наследия прошлого чревата опасностью воспроизведения стереотипных представлений о том, что лучшее у России в прошлом. С другой стороны, в пространстве массовой культуры наиболее яркие национальные образцы современной культуры становятся глобальным достоянием, а попытки искусственно «удерживать» их в национальном культурном поле контпродуктивны для ее имиджа. В ряде стран для создания узнаваемого национального образа успешно используется стабильно растущий в мире интерес к этническим традициям и к сфере этнической культуры. Известны, например, успехи на этом поприще такой страны, как Новая Зеландия: в рамках государственной политики бикультурализма ее культурное лицо определяют сегодня не только традиции белых переселенцев из бывшей метрополии, но и яркие, узнаваемые этнокультурные символы и традиции коренного народа маори (14% населения, 2002г.), чей язык стал вторым государственным. В политической дискуссии самой категории этничности сегодня нередко придаются универсальные объяснительные функции. Национальная идентичность зачастую сознательно подменяется этнической, поскольку с последней связаны более определенные и осязаемые культурные смыслы. В представлениях самих россиян комплекс проблем, связанных с поликультурностью России и с притоком инокультурных иммигрантов из ближнего зарубежья, занимает сегодня все большее место, что сказывается и на повестке дня общественной дискуссии (достаточно упомянуть рост числа сторонников «России для русских»). Между тем этническая, или, точнее, этнокультурная составляющая образа России в представлениях Запада до сих пор связывалась почти исключительно с русской культурной традицией как с традицией государствообразующей нации, причем как в области классического искусства, так и народной культуры. В СССР в само понятие «национального» вкладывалось преимущественно этнокультурное содержание, и этот подход «по наследству» перешел в российскую политическую лексику. Этническая идентичность подменялась фольклорными традициями, и в советский период народное искусство неслучайно было в центре внимания культурной политики государства. Наиболее стойкие фольклорные образы и символы народной (или псевдонародной, рукотворной) традиции, такие, как пресловутая матрешка, стали символами страны. В результате историческое российское, советское и современное культурное наследие и сегодня прочно ассоциируются в общественном сознании Запада с русской национальной принадлежностью. В свою очередь, стилевые особенности нашей художественной культуры до сих пор рассматриваются за рубежом как вторичные по отношению к тем идеям, для воплощения которых использовался новаторский по форме стиль. Не случайно самый узнаваемый на Западе период в истории отечественной культуры стал известен на Западе как «русский эксперимент в искусстве» , утверждавший, как казалось, новую социальную роль художника. Он получил впоследствии название «великой утопии». Как считает известный исследователь русской культуры Дж.Биллингтон, директор Библиотеки Конгресса США, ее особенностью всегда была «некоторая перегруженность метафизическими смыслами», а для русского гения характерна «завороженность потусторонними глубинными аспектами бытия» . При этом образы и смыслы, воплощенные в художественном творчестве, в первую очередь в литературе, напрямую отождествлялись и продолжают отождествляться сегодня с реальной российской действительностью. Это связано с особым статусом словесности не только в отображении, но и в формировании национального характера. В системе сложившихся представлений о национальной культуре этнические характеристики занимают второстепенное по отношению к социальным место. С другой стороны, образ России как «огромной и неизвестной» страны до сих пор воспринимался извне как единый и недифференцированный на региональные составляющие. Стереотипные представления о российских регионах, прочно закрепившиеся в сознании самих россиян (такие, как «Коми (Магадан) – лагерный край» или «Ростов – край колокольных звонов»), также крайне редко окрашиваются в этнические тона. Среди них появились и новые («Элиста – шахматная столица»). Пространственно - географическая составляющая образа России вбирает разнообразные ассоциативные представления, связанные с историко - культурными, религиозными, природными и подобными «опознавательными знаками» той или иной территории. Имидж региона может прочно ассоциироваться с конкретными историческими образами, с узнаваемыми культурными символами, с особенностями местного менталитета, которые формируют стереотипы внешнего восприятия проживающей на его территории общности и самоидентификацию самих членов этой общности. Они могут проецироваться и на образ страны в целом. Хотя такие образы значимы преимущественно для самоидентификации россиян (в данных анкетирования школьников с образом страны часто ассоциировались, например, Байкал и Волга), но некоторые географические образы неразрывно связаны и с образом России в мире (это, в первую очередь, Сибирь, воплощающая собирательный стереотип «огромной, неизвестной и холодной России», в меньшей степени – Волга, Урал). Образ России как страны христианской традиции и наследия представляет потенциальную основу для расширения общего с христианским Западом культурного поля. Религиозная составляющая российского культурного опыта рассматривается как восточнохристианская и «близкая», хотя и «иная» традиция. Видимые знаки ее присутствия – не только открытие новых православных приходов в связи с ростом численности российской диаспоры за рубежом, но и появление русских православных икон в католических и протестантских храмах Европы. Значимость религиозной идентичности для самого Запада – в числе тех вопросов повестки дня современной политической дискуссии, которые могут приобрести особое политическое звучание в связи с уже упоминавшейся насущной для самого Запада проблемой интеграции инокультурных сообществ. Наличие в России других «автохтонных» религий, в первую очередь ислама, и мирный опыт сосуществования традиционных конфессий делают сам религиозный опыт России уникальным. Это неотъемлемая часть социальной истории России, причем если раньше речь шла о жизни на территориях традиционного проживания неславянских народов, то сегодня это, как и на Западе, реальность всех без исключения больших (и многих небольших) городов. Потенциал для развития взаимодействия православия, ислама и других конфессий на уровне церковных институтов, богословского диалога, связей приходов и общин на общем поле социальной и культурной работы не используется пока в сколько – нибудь полной мере. Этот опыт может быть востребован при условии успешного регулирования проявлений этнической нетерпимости как в очагах потенциальной конфликтности на территории страны, так и в повседневной жизни. Культура повседневности, бытовая культура - те элементы национального образа, которые оказывают неоднозначное влияние на восприятие России и русских в мире. Представления о «неудобной для жизни» стране с точки зрения принятых на Западе критериев качества жизни широко известны и получили отражение в исторических свидетельствах большинства посещавших ее в разные периоды истории европейцев. Не менее известны и восторженные отзывы об интенсивности и значимости человеческого взаимодействия, о сохранении подлинности и качества общения, обычаев, характера потребления, нетронутых природных пространств и т.п. Неслучайно самым действенным средством формирования положительного образа страны зарубежные собеседники автора в один голос и в первую очередь называли развитие туризма. Тем более что у России огромные неиспользованные возможности освоения таких популярных сегодня форм культурного опыта, как экологический, этнографический и иные формы туризма. Особенно значимым фактором формирования образа страны представляется в свете таких перспектив повышение качества жизни россиян. Социальную составляющую образа России сегодня отличают показатели социального неравенства, сокращения продолжительности жизни, высокой смертности, деградации системы здравоохранения, распространения алкоголизма и наркомании. Однако негативные представления о качестве социального развития складываются не столько и не только на основании оценки объективного состояния качества жизни, сколько самого факта глубокой социальной дифференциации и стремительно растущего разрыва между низким уровнем жизни и возможностями ресурсного обеспечения качества жизни внутри страны. Не менее значим прочно закрепившийся за российской экономикой образ больного пресловутой «голландской болезнью», связанной с издержками бурного развития сырьевых отраслей национальной экономики. Геоэкономическую составляющую образа России в мире олицетворяют богатейшие природные ресурсы и положение нашей страны как крупнейшего поставщика топлива и сырья для экономики Запада. Такая зависимость становится источником негативных представлений о России (как уже не раз в последние годы показывали конфликты вокруг контрактных поставок топлива соседям – партнерам по СНГ и его транспортировки по их территории в Европу). Эти представления возвращают к оценке потенциала инновационного развития как ключевой составляющей динамичного и позитивного образа страны. Реализация такого потенциала во многом и определяет стабильно высокий уровень интереса к национальному опыту и позитивный вектор его восприятия. По сути, речь идет об оценке состояния страны в категориях современного общества, т.е. способного к активной адаптации своих институтов в соответствии с потребностями развития. В политико – институциональном плане Россия обычно рассматривается как часть, хотя и периферийная, европейского культурного поля. Можно проследить различное влияние на образ страны экзогенных факторов, не связанных непосредственно с внутренним развитием страны, и эндогенных, обусловленных генезисом ее собственных институтов, в те или иные исторические периоды . Однако в априорно сложившиеся представления об универсальных признаках демократии российский опыт, как известно, не вписывается. Применительно к тем динамично развивающимся странам, которые воспринимаются на Западе в иной культурно-цивилизационной системе координат, таким, как Китай, Индия или Сингапур, такие различия не рассматриваются как непреодолимое препятствие на пути развития. В случае же российской трансформации несоответствия Западу по стандартам правового государства и свободы СМИ, партийного строительства и моделей управления формируют в массовом общественном мнении развитых стран неоднозначные и в основном негативные представления о происходящем. Другая заметная часть институциональной составляющей образа страны – институт политического лидерства. В глобальном коммуникационном пространстве лидер естественно воспринимается как «лицо» страны. Значимость этого института для формирования представлений россиян о своей стране, как известно, заметно выше, чем на Западе, а авторитет и популярность лидера рассматривается в России как эффективный ресурс продвижения положительного видения страны в мире. Такое представление не лишено оснований. Но отношение к лидеру внутри страны отнюдь не всегда коррелирует с его популярностью в мире, о чем особенно ярко свидетельствует пример М.С.Горбачева. В западном сознании критика лидера и института лидерства воспринимается как одно из свидетельств незыблемости демократических устоев, и здесь в российском восприятии обнаруживаются заметные расхождения с западными политико - культурными стереотипами. На основании обобщения приведенных выше данных анкетных опросов можно сделать однозначный вывод о том, что образ лидера в сегодняшней России прочно ассоциируется с образом страны. Институт президентской власти вызывает по преимуществу положительные ассоциации и имеет, согласно данным опросов, высокий уровень общественной поддержки, причем с заметным отрывом от других политических институтов. Геополитическая составляющая всегда была ключевым фактором в формировании и «внутреннего», и «внешнего» образа страны. Показательно в этом отношении то беспрецедентное для других стран внимание, которое уделялось и продолжает уделяться проблемам внешней политики и международных отношений в отечественных школьных курсах истории. Мир – осевая для национальной картины мира русского человека ценность, но в силу своего положения «Другого» по отношению к Западу Россия воспринимается, как уже не раз отмечалось выше, как воплощение скрытой или явной угрозы. «Восточное» для Запада (и «евразийское» для российского политического дискурса) лицо России дает потенциальные возможности для продвижения образа «доброго соседа» на Восток (но, как показывает анализ имиджа России в Японии , превращение этого потенциала в реальные дела требует серьезных и целенаправленных усилий). Положение России между «Западом» и «Востоком» и ее «особый путь» были и остаются одной из главных линий социокультурного раскола внутри российского общества. Не вдаваясь в углубленное рассмотрение этих вопросов, ставших предметом исследований уже нескольких поколений отечественных и зарубежных мыслителей (от Н.Я. Данилевского до А.С. Панарина), хотелось бы обратить внимание на влияние на самовосприятие россиян образа противостоящей Западу, враждебной России (такой образ постоянно актуализируется в европейском политико–культурном поле в ходе циклов российских реформ и контрреформ ). |
||
|
|
© uchebnik-online.com |