Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
6.9. Внешняя политика в контексте инновационного проектаВ вопросах внешней политики следует ориентироваться прежде всего на те страны, которые уже перешли на инновационный тип развития и построили постиндустриальное общество, а также на страны, находящиеся в едином с Россией культурном и ценностном поле. Это прежде всего Америка и страны Европы, составляющие колыбель и основу христианской цивилизации. Важно настаивать на европейской идентичности России. А это значит, что Россия является неотъемлемой частью Большой Европы (в которую входят и США), и потому европейский вектор движения страны является наиглавнейшим. Одновременно не стоит забывать, что в геополитическом плане Россия является евразийской, а следовательно, и глобальной державой, что делает неизбежным ее тесное взаимодействие с основными акторами мировой политики в АТР, прежде всего с Китаем и Индией, а также стратегический союз с США по вопросам глобальной безопасности. Такая линия, конечно, не исключает элементов здорового консерватизма в вопросах внешней политики, будь то американское или европейское направления. И жесткого отстаивания российских национальных интересов, как геоэкономических, так и геополитических в нашем диалоге с Западом. Однако если с Америкой мы интегрироваться не можем (даже по чисто географическим причинам), то с Большой Европой – можем и должны. И другого пути у нас нет. Тем более, что и по культуре, и по основополагающим ценностям – мы одна цивилизация. Нашим главным вектором не может быть, например, Китай или мировой ислам. Мы просто другая цивилизация, входящая в семью европейских народов, чего не отрицал не отрицает ни один из серьезных историков, философов или культорологов. Конечно, будучи в геополитическом отношении еавразийской державой, Россия обречена взаимодействовать со всеми крупными геополитическими субъектами, которые ее окружают – и с КНР, и с Индией, и с Ираном, и с арабскими странами, и с Турцией и т.д. Но такие установки, присущие нынешней внешнеполитической стратегии, как «многовекторность», «многополярность», «особый путь развития», отличный от развития Большой Европы, - следует переосмыслить. Главным вектором движения России может быть только один – Большая Европа без разделительных линий, в которой Украина, например, не стояла бы перед выбором – Россия или Европа. Аргумент о том, что «Россия слишком велика для Европы», по меньшей мере, несерьезен для ХХI века. Симптоматично, что даже русофоб З.Бжезинский не сомневается в европейском будущем России. В конце 2004 г. в интервью «Коммерсанту» он заявил: «…будущее России для меня очевидно. Россия станет демократией и полностью повернется к Западу. Последние события на Украине ускорят эту тенденцию. Безопасность и демократические свободы России зависят от продолжающейся подниматься Европы. Конечно, то, о чем я говорю, произойдет не завтра и не в следующем году. Скорее всего в течение ближайшего десятилетия». «Многополярный мир», на котором настаивают наши дипломаты и некоторые эксперты, при ближайшем рассмотрении оказывается крайне опасным для России. Россия в своем нынешнем состоянии просто не дотягивает до того, чтобы стать одним из «полюсов» в этой конструкции, которая сама по себе стала бы весьма неустойчивой, да и просто сомнительной (ведь даже в физике полюсов не может быть больше двух). Если же Россия будет упорно претендовать на роль самостоятельного полюса (а это официальная позиция нашего МИД), то с учетом необратимого демографического упадка русского народа, ее территория в обозримом будущем будет в буквальном смысле слова разорвана на куски более динамично развивающимися «полюсами». А для России это смертный приговор. Что же касается концепта «особого пути», то он уже был не раз испробован Россией, и каждый раз приводил к национальной катастрофе. Можно, конечно, еще раз попробовать… Интеграция в Большую Европу, которая без России не сможет существовать ни в экономическом, ни в политическом, ни в культурном, ни в военном отношении, - вот наш главный ориентир и вектор движения. Это, конечно, не означает передачу национального суверенитета Евросоюзу. Это означает другое: совместную работу по формированию объявленных «четырех общих пространств» - внешней безопасности (кстати говоря, это пространство на самом деле не может быть ограничено Европой; оно состоится лишь как евроатлантическое, т.е. как общее пространство безопасности России, ЕС и США), внутренней безопасности и правопорядка, экономического пространства и пространства культуры, образования и науки (разумеется, не ценой односторонних уступок со стороны России). Причем сами «общие пространства» - это не самоцель, а лишь платформа для решения общих вопросов и запуска совместных проектов. Именно при таком понимании возможны такие совместные проекты, как, например, развитие Калининградской области. Именно под этим углом зрения необходимо сейчас задуматься над новым Соглашении о партнерстве и сотрудничестве с ЕС с учетом вступления России через некоторое время в ВТО. Если принять европейский вектор развития России в качестве приоритета, то нетрудно выстроить наши отношения с новыми независимыми государствами на постсоветском пространстве. Продвигая Россию в Европу, не следует препятствовать движению в этом же направлении соседей России. Однако нельзя допускать и того, чтобы Россия оплачивала такое движение. Россия не будет принуждать соседей к вступлению в какие бы то ни было союзы с ее участием, но и дотировать их экономическое развитие за счет своего налогоплательщика тоже не будет. Россия будет иметь моральное право и практическую возможность создавать союзы на постсоветском пространстве только в том случае, если однажды станет привлекательной для своих соседей. В этом смысле так называемая либеральная империя – это не более чем выдуманная обанкротившимися отечественными псевдолибералами химера, используемая исключительно в политических целях. Следует также дать понять всем, что впредь Россия не будет тратить огромные ресурсы и идти на невообразимые уступки (как это было последние 15 лет) – лишь с тем, чтобы сохранить видимость какого-то союза между ней и бывшими республиками СССР. Россия больше не будет донором распавшейся империи. Отсюда вывод: России необходимо прекратить игру в «дружбу народов», в которую постоянно выигрывают лишь ее соседи, теперь Новые Независимые Государства. При таком подходе постсоветское пространство перестает быть полем соперничества России и Запада и превращается в поле партнерства. В частности, европейские государства СНГ (Украина, Молдавия и Белоруссия) становятся полем партнерства преимущественно между Россией и ЕС; государства Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Киргизия) – полем партнерства между Россией и США (в недалекой перспективе - с участием КНР); государства Южного Кавказа – полем партнерства России, ЕС и США (с участием Ирана). Такой подход помимо всего прочего полностью развязывает нам руки для работы с оппозицией в этих странах. Сближение и интеграция с Большой Европой, не означает, однако, полного слияния с ней. Россия должна сохраниться как уникальная ветвь европейской цивилизации. Более того. Именно этим она и интересна Большой Европе. Именно это, собственно говоря, и делает Европу - Большой. Следует помнить, что Россия, будучи неотъемлемой частью европейской цивилизации, в то же время является особым смысловым пространством. Собственно говоря, именно этим она и интересна Западу. Она – оппонент Запада в глобальном развитии в рамках единой цивилизационной парадигмы. И Россия, и Запад – лишь составные части общеевропейского, а еще шире – общечеловеческого Универсума, который не имеет ничего общего с унифицированным человечеством. В этом – философские основы российской позиции в отношении НАТО, которые ни в коем случае нельзя размывать. Согласившись с расширением западного НАТО без своего участия, Россия согласилась бы с тем, что российское смысловое пространство периферийно по отношению к западным смыслам. Подав заявку в западное (не модернизированное) НАТО, Россия признала бы, что лишена собственного смысла, своей идентичности. Итак, важнейший внешнеполитический национальный интерес России как на ближайшую, так и на долгосрочную перспективу – это максимальное политическое и экономическое сближение с Западом (ибо законы рынка универсальны), формирование единого евроатлантического пространства безопасности (что предполагает тесное военно-политическое взаимодействие с крупнейшими странами) при сохранении собственной уникальной культурно-цивилизационной составляющей. Такая линия, конечно, возможна и в том случае, если Россия сохранит сырьевую ориентацию своей экономики – и тогда она станет интегрированным в евроатлантическое пространство сырьевым придатком Запада. Если же мы хотим быть на деле равноправными партнерами стран Большой Европы, то у нас нет иного пути, чем технологический модернизационный рывок через переход к инновационному типу развития. Только в этом случае Россия займет место в мировом разделении труда, достойное ее великой истории и соответствующее ее колоссальному потенциалу. Вопреки мнению скептиков, считающих, что Запад опасается такого развития событий и предпочитает сохранить Россию в качестве своего сырьевого предполья, мы полагаем, что Большая Европа будет только приветствовать инновационную Россию, которая войдет в качестве органической составной части в мировое технологическое пространство. Хотя бы потому, что ее перспективы станут совершенно понятны и предсказуемы |
||
|
|
© uchebnik-online.com |