Перечень учебников |
Учебники онлайн |
|
|---|---|---|
Пределы и видыВначале отметим две распространенные иллюзии: отождествление демократии с властью большинства и с общим благом. Обе мешают понять социальный идеал демократии. Власть большинства — средство, а не идеал демократии. В состав власти большинства входят нормы, определяющие субъектов, процедуры, границы и степень обсуждения политических решений. В демократических государствах эти проблемы решаются по-разному. Отождествление демократии с общим благом тоже ложно. Оно не позволяет ответить на вопросы: можно ли принимать политические решения без специальных знаний? надо ли ограничить свободу индивидов для передачи большинству полномочий при выработке политики? является ли демократия максимумом общего блага? Проблема целей демократии тоже обостряется. Общие посылки демократической формы правления более-менее ясны: индивиды — социальные существа, которые принимают общие решения с учетом всех интересов; только индивиды определяют свои интересы; без равноправия индивидов невозможна защита интересов; рассеяние власти необходимо для предотвращения злоупотреблений ею; равенство, автономия и взаимозависимость индивидов предполагают коллективное решение многих вопросов158. Но из этих посылок вытекают разные следствия. Одни считают демократию средством развития индивидов, поскольку она возлагает на них ответственность за политические решения. Другие определяют демократию как результат социального договора индивидов, населяющих одну территорию, но не согласных с одной трактовкой общего блага. Демократия — это честный моральный компромисс при разном понимании его условий. По сравнению с другими формами правления демократия содержит больше надежды, если даже не реализует свои цели. Наиболее обоснованный и мрачный аргумент в ее пользу сформулировал У. Черчилль: «Демократия — это самая плохая форма правления, если не считать все остальные». Для иллюстрации сложности демократии как формы правления рассмотрим ее главные концепции. Каждая из них сложнее власти большинства, предлагает свое решение проблемы целей демократии. Но ни одно не исчерпывает этих целей. Концепция И. Шумпетера наименее продуктивна. Он понимал демократию как институциональную структуру принятия политических решений, в рамках которой индивиды получают силу решения в результате конкурентной борьбы за голоса людей. Определяющий признак демократии — политическая конкуренция, а демократический процесс не имеет самостоятельной ценности. Если согласиться с Шумпетером, СССР надо признать самой демократической страной с оговоркой: в выборах участвовали только члены КПСС. Редукция демократии к выборам устраняет идеал демократии: «Его (Шумпетера. — В. М.) определение не оставляет места для выяснения того, демократична система или нет. Действительно, если демос может быть крошечной группой, которая с помощью грубого деспотизма управляет огромным подвластным ей населением, тогда "демократия" концептуально, практически и морально неотделима от автократии»159. И только дурак или фанатик предпочтет демократию другим формам правления. Заключая от противного, пределы демократии не сводятся к процедурам. Народная демократия. Выборы как главная демократическая процедура не тождественны политической конкуренции. Демократические процедуры воплощают ценность народовластия как противоположности антинародной власти. Власть народа вытекает из свободы и равенства индивидов. Они сами собой управляют, отвергая любую внешнюю власть, автохтонные узурпаторские меньшинства и принимая правомочные решения. Гарантии выражения воли народа просты: свобода слова, печати и союзов как условия политической свободы; правопорядок, направленный против произвола государственных чиновников; формальное равенство голосов не исключает неравного влияния на процессы и результаты выборов; избирательные права «всех взрослых членов сообщества за исключением нерезидентов (transients) и лиц, чье умственное состояние признано ненормальным»160. Народная демократия воплощается с помощью следующих средств: исключение манипуляции политическим выбором, власть закона (правопорядок), формальное равенство голосов и широкая трактовка гражданства. Но этот идеал фактически противоречит действительной всеобщей воле, если она сводится к демократическим процедурам, выражающим власть народа. Иначе говоря, всеобщая воля недемократична, если не создает условий постоянной поддержки рациональной всеобщей воли. Народные демократы подчеркивают объективный смысл народно-демократического идеала. Но такой дискурс ведет в тупик. Идеал свободных, равных и самостоятельных индивидов означает, что все барьеры народовластия недемократичны, хотя могут быть обоснованными. С учетом данного конфликта демократы вынуждены: принимать непопулярные решения против воли народа, полагать невозможным полное воплощение действительной воли народа, использовать комбинацию того и другого. В отличие от народовластия либеральная демократия считает главной политической ценностью права и свободы (мысли, слова, печати, союзов, религии, личной собственности, голоса, занятия публичных должностей, свободу от произвольного ареста и конфискации имущества, определяемую на основе правопорядка). Эти свободы образуют идеал человеческого равноправия. Они предпочтительнее демократического принятия решений и ограничивают народную демократию. Либеральная демократия позволяет эффективнее отменять законы, отзывать депутатов, контролировать разделение властей и т. д. Конституционная демократия ограничивает волю народа. Но институциональные ограничения воли народа нетрудно направить против народной и либеральной демократии — ради сохранения привилегий сильных меньшинств. Поэтому необходимо такое общественное мнение, «чтобы оно соблюдало индивидуальные свободы. В этом случае демократия может функционировать без наложения ограничений на власть народа»161. Однако ни одно общество пока не смогло создать общественное мнение, соответствующее либеральной демократии. Нередко власть народа нарушает личную свободу. Институциональные пределы воли народа имеют смысл, если меньшинство, которое контролирует эти институты, является более ответственным по сравнению с большинством (населения или народных представителей). Либеральные демократы считают судебную власть более эффективным средством защиты личных свобод, нежели власть народа. С этой точки зрения история судебных систем демократических стран открыта для интерпретаций. Конфликт народной и либеральной демократии является скорее теоретическим, чем практическим. Народная демократия должна поддерживать не только процессы, но и гарантии длительного отражения воли народа — права и свободы как необходимое условие формирования, выражения и группировки политических позиций. Они входят в состав основных свобод, которые либеральная демократия предпочитает воле народа162. Спор о соотношении личной свободы и других социальных благ выражается в разных убеждениях: народные демократы считают, что только большинство (а не меньшинства) может принимать общие решения; либеральные демократы полагают, что один голос почти не влияет на итог любого решения, поэтому народные демократы преувеличивают власть народа. К тому же только меньшинства интересуются и занимаются политикой. Многие вообще не участвуют в выборах. Поэтому на практике демократический выбор уменьшает свободу большинства граждан и увеличивает расходы, если граждане вынуждены заниматься политикой ради сохранения свободы. Демократия участия полагает главной ценностью участие в политике, а не личную свободу. По сравнению с древними демократиями в современных демократиях такое участие значительно меньше: «Если бы демократические общества увеличили возможности высказывания политических взглядов, граждане сами принимали бы коллективные решения, которые они пока вынуждены оставлять своим представителям»163. Сторонники этой концепции ссылаются на презрение древних греков к приватной жизни и предлагают так изменить современную демократию, чтобы она увеличила непосредственное участие граждан в политике. Опосредованное участие (периодические выборы представителей) неэффективно. Однако древнегреческая демократия оправдывала рабство, исключала женщин и трудящихся из состава граждан и политической жизни. Демократия участия — это реакция на важные и нерешенные проблемы современного общества. Они порождаются ложным политическим сознанием, неполной информацией электората, падением числа голосующих, коррупцией и другими видами подавления демократической ответственности. Вина за все эти трудности лежит на представительной демократии — наиболее распространенной форме современной демократии. Конечно, упадок интереса к политике и примитивное политическое сознание граждан ведут к тому, что политические институты не могут исключить злоупотреблений властью. По идее, непосредственное участие граждан в принятии политических решений повысит интерес к политике и улучшит политическое сознание. Если граждан поставить перед выбором, они предпочтут политическую, а не приватную жизнь. В свое время Руссо писал, что граждане побегут сломя голову на политические собрания. Сторонники демократии участия надеются на кабельное телевидение, компьютеры и прочие технические «прибамбасы» для принятия решений в политических референдумах. Обе надежды нереальны. Если перефразировать О. Уайльда, на участие в демократии надо потратить слишком много времени. Демократия участия полагает политическое участие главным элементом достойной жизни людей и условием предотвращения злоупотреблений властью. Этот аргумент напоминают утопию Руссо: участие в политике — метод создания хорошего общества и существенный элемент достойной жизни. Социальная демократия расширяет либеральную демократию на производство и семью — традиционно приватные и недемократические сферы. Здесь важно не столько участие, сколько борьба с угрозой тирании по мере концентрации власти. В современном производстве собственники и управленцы определяют условия труда, доходы и общее благосостояние рабочих. Это увеличивает социальное неравенство и господство. Некоторые либералы выступают против законодательного оформления хозяйственной демократии, приписывая право управления только собственникам. Большинство либералов признают разные права собственности как условия личной автономии. Это исключает расширение права собственности на управление предприятиями, по-, скольку оно уменьшает с*ободу рабочих. Хотя Локк приписывал каждому право на продукты труда, отсюда не вытекает право инвесторов управлять фирмами, в которые они вложили деньги. Наоборот, для автономного развития членов общества предприятия должны быть поставлены под внутренний и внешний демократический контроль. Но внутренняя демократизация производства затруднена тем, что простые рабочие и чиновники не имеют компетенции бизнесменов, необходимой для эффективного и прибыльного управления предприятиями. А государственный управление предприятиями ведет к политической тирании над рабочими, которая намного опаснее производственной тирании. Эти возражения направлены против социальной демократии. Нужен анализ множества прав собственности для ответа на вопросы: какие права принадлежат только работникам? какой надзор над предприятиями должны осуществлять государственные чиновники? какие права передать менеджерам для компетентного управления и предотвращения потенциального деспотизма государства? На эти вопросы нет определенного ответа. Не менее сложно демократизировать семью. Связь родителей и детей — пример патернализма. Для его предотвращения надо исключить надзор родителей над образованием ребенка и другие формы вмешательства в свободу и равенство будущих граждан, устранить причины экономического, социального и сексуального господства мужчин над женщинами, ликвидировать следствия неравенства полов. Социальные демократы проводят реформы (законодательный запрет принуждения к сожительству, субсидии по уходу за детьми) для соблюдения прав женщин и уравнения шансов женщин и мужчин. Так возникает угроза вмешательства государства в воспитание детей и распоряжение доходами семьи. Хотя эти сферы являются приватными, они глубоко влияют на личную свободу и политическое равенство граждан. Демократия дискуссий соединяет идеалы народной и либеральной демократии и использует власть народа для культивирования автономии всех индивидов. Личная свобода и политическое равенство обладают ценностью только в той мере, в которой выражают самостоятельность индивидов и способность формировать свою жизнь путем рациональной дискуссии. Народная демократия считает главным благом власть народа. Демократия дискуссий полагает власть народа средством стимулирования публичных дебатов по вопросам, которые объясняются в дискурсивных процессах: «Идеал автономных индивидов здесь встречается с идеалом политики, согласно которому люди определяют отношения не только путем выражения воли и борьбы за свои интересы, но стремятся влиять на других иными методами. Речь идет о публичном применении рациональных аргументов, опоре на факты и документы, формулировке собственных оценок и убеждении оппонентов путем аргументации. Демократия дискуссий — это коллективное творчество политики посредством формулировки убедительных аргументов. Убеждение — самая приемлемая форма политической власти. Любая другая власть понижает автономию и самоопределение индивидов»164. Демократия выражает волю народа и устраняет тиранию меньшинства, но не выражает автономию индивидов. Поэтому некоторые считают понятие демократии дискуссий дымной завесой для маскировки границ свободы. Демократия ограничивает шансы жизни по собственному выбору и подрывает автономию, когда все индивиды сами для себя устанавливают законы. Такой смысл автономии превращает связь демократии и автономии в средство. Наиболее совершенна такая форма правления, которая максимизирует число решений, предоставленных индивидуальному выбору. Демократия дискуссий подчеркивает социальный (а не политический) смысл автономии, требует учета социального контекста индивидуального выбора — способности индивидов управлять собственными выборами без внешнего вмешательства. Многие решения принимаются под влиянием социального контекста, который более или менее зависит от государства. Индивиды не могут быть самостоятельными, если у них нет никакой власти. Индивидуальная автономия предполагает такое народовластие, которое стимулирует граждан к участию в обсуждении всех политических решений. Ядро демократии дискуссий — не прямое участие в политике, а постоянная готовность объяснять свои действия. Такая форма политической активности не требует постоянного и непосредственного участия в политике. Она соответствует разде-, лению труда между политиками-профессионалами и гражданами при представительной демократии. Демократия участия пытается создать государство, в котором все граждане активно участвуют в принятии политических решений. Демократия дискуссий учитывает специфику разделения политического труда. Институты публичного объяснения стимулируют дебаты по всем политическим вопросам. Если это убеждение истинно, демократия дискуссий привлекательнее других форм демократии. Если оно ложно, демократия дискуссий не может выполнить обещание культивировать автономию индивидов. |
||
|
|
© uchebnik-online.com |