Набор средств выражения в сфере специальной лексики столь разнообразен, что не может быть представлен исключительно лингвистическими единицами. Однако основу его составляют вербальные средства (слова, словосочетания, фразеологические единицы). Именно поэтому представляется целесообразным остановиться на них более подробно, подчеркивая их особенности и направления, развития.

Как и всякое массовое средство выражения, вербальные средства имеют тенденцию к формированию некоего ядра (центра), составляющего основной, наиболее функционально нагруженный лексико-семантический фонд, и периферии, роль которой существенно иная, но не менее значимая.

Ядро объединяет основной лексический фонд, включающий в себя как специальные, так и неспециальные вербальные средства выражения соответствующего области знания содержания.

Специальный словарь основного лексического фонда, естественно, представлен терминологией, которая помимо собственно номинативного терминологического пласта (выраженного, как правило, именами существительными) содержит терминированные слова, выраженные и другими знаменательными частями речи (термины — глаголы, прилагательные, наречия), а также предложно-падежные конструкции, функционально выполняющие ту же роль, что и термины. Это своеобразные шаблоны, заготовки для конкретных номинаций типа “в ... режиме” (в автоматическом режиме), “в ...исполнении” (в северном исполнении).

Периферию лексики составляют те языковые средства, которые часто присутствуют в специальной речи (текстах) как индивидуально-авторские черты. Тем не менее они также поддаются некоторому группированию.

Итак, язык для специальных целей осуществляет вербализацию профессионального знания, а для этого он должен обладать соответствующими лексико-семантическими средствами, способными адекватно передавать существо всех основных категорий и понятий науки, техники и других областей профессиональной деятельности.

В сложной и многомерной системе вербальных средств выделяются достаточно автономные функциональные пласты. Вершину составляют общенаучные термины, предназначенные выражать категории и понятия, принципиально и продуктивно применимые ко всем областям научного знания, объединяющие в своем составе номинации логико-философских категорий, обладающих гносеологической универсальностью, а также категорий и понятий нового типа, возникших в результате математизации и кибернетизации, - электронизации, информатизации науки, в результате интеграционных процессов и новейших методов исследования.- Таковы, например, система, элемент, структура, функция, модель, парадигма, информация, управление, программа, надежность, адаптация, метод, фактор и т. п.

Общенаучные средства выражения в конечном итоге служат основой поиска средств теоретизации науки, универсализации научных средств и тем самым универсализации специального языка в целом.

Можно отметить некоторые достаточно внешние в языковом отношении характеристики общенаучных терминов, которые обнаруживаются при функционировании их в специальной литературе и в специальной речи. Прежде всего, входя в состав универсальных средств выражения, общенаучные термины не только не утрачивают, но на напротив, предполагают конкретизацию при использовании их в отдельных областях знания. Тем самым реализуется способность терминов (понятий) к порождению производных. Ср.: информация и социальная информация, экономическая информация, научно-техническая информация, производственная информация, биологическая информация, генетическая информация, измерительная информация и т. п. Существенной и традиционной чертой общенаучных терминов (понятий) считается также их тенденция к “сопряженности в парах”: абстрактное и конкретное, необходимость и случайность, возможность и действительность, причина и следствие, качество и количество, структура и функция, эволюция и революция, анализ и синтез, на основе которых развиваются и более сложные комплексы: содержание — форма — структура — функция; возможность — действительность — необходимость и др.

Дисциплинарная организация науки (дифференциальный фактор) естественным образом порождает и объединения наук (интегральный фактор), основания для которых могут быть самые разные. Так, исходя из основных форм движения материи (наиболее традиционное объединение) были признаны три цикла наук — общественные, естественные, технические. Правда, за их рамками остались математические, сельскохозяйственные, медицинские и некоторые другие. Известны и иные классификации наук: фундаментальные и прикладные, эмпирические и теоретические, высоко-формализованные и описательные. Современное состояние развития науки, с приоритетными интеграционными процессами, изменило сам подход к классификации наук: на смену дисциплинарному пришел проблемный принцип, который породил междисциплинарные комплексы. Этот факт не мог не отразиться на понятийном аппарате науки в целом, ее отдельных комплексов и конкретных дисциплин, что естественным образом вызвало адекватные процессы интегрального, синтетического характера в терминологическом фонде современного специального языка. В самом общем виде это выразилось в увеличении пласта межнаучной или межсистемной терминологии. Само понятие межнаучная терминология (межсистемная терминология) объединяет два достаточно самостоятельных состава. Один из них обнаруживается при вычленении интегрирующих элементов внутри цикла наук, другой образуют отдельные терминологические единицы, именующие понятия, применимые в понятийных аппаратах разных (не внутрикомплексных) объединений.

Межнаучные (межсистемные) термины, будучи интегрирующими средствами циклов областей знаний и практики (общебиологические, общегеологические, общетехнические и т. п.), имеют универсальные основания для объединения понятий.

Межнаучные термины первой группы, пределы распространения которых определены комплексами наук, представляют собой определенным образом организованные объединения наименований обобщенных, базовых понятий, общих для всего-комплекса наук (или для большинства входящих в данный комплекс наук). Это такие понятия, которые становятся, как правило, и структурной базой для оформления более конкретных, видовых понятий (соответственно терминов), главным образом в тех случаях, когда номинация осуществляется средствами синтаксической и частично морфологической деривации. Термины межнаучного ранга и термины соответствующих понятийных единиц конкретно-специального характера находятся в отношениях семантической иерархии (приборы — медицинские приборы), в этом случае налицо вертикальная связь; или в отношениях деривационной соотнесенности (приборы, приборостроение, приборостроитель; роботы, робототехника, робототехник), в этом (втором) случае налицо горизонтальная связь.

Межнаучные термины второй группы принципиально отличаются от первых отсутствием “организованности” по дисциплинарному признаку, поскольку они представляют собой набор терминологических единиц, употребление которых в терминологиях нескольких областей знания и практики не связано с общим объектом (предметом) деятельности. Их связывают некоторые в чем-то сходные характеристики отдельных явлений, процессов, имеющих место в разных областях знания. Для межнаучных терминов такого рода актуален вопрос о типе семантических отношений, которыми связаны эти наименования при условии их употребления в разных терминологических системах. Иными словами, являются ли они значениями одного термина, или в разных терминологиях фактически употребляются термины-омонимы, т. е. самостоятельные наименования, сохраняющие внешнее сходство и общую изначальную сему, которая в каждой конкретной терминологии претерпевает модификацию. Видимо, решение этого вопроса будет в значительной мере зависеть от того, по отношению к какой лексической системе рассматриваются данные слова. Если применительно к лексике общелитературного языка (многие из этих номинаций включены в толковые .словари литературного языка), то данные лексемы могут быть рассмотрены как полифункциональные и полисемантичные (словари в этом случае укажут посредством соответствующих помет конкретные сферы их употребления). Если же эти термины будут рассматриваться в рамках специальной лексики языка науки, но с учетом их принадлежности разным терминосистемам, то они могут быть признаны самостоятельными наименованиями. И тогда их можно расценить как находящиеся в отношениях омонимии.

Но подобный “порядок” может быть и нарушен, например, когда "в одном и том же наименовании обнаруживаются и полисемия, и омонимия. Например, термин гармония в составе музыкальной терминологии: а) область выразительных средств музыки, основанная на объединении тонов в созвучия и на связи созвучий в их последовательном движении; б) раздел теории музыки, изучающий созвучия; и гармония в лингвистике — то же, что сингармонизм [СИС, 14].

Или октава: 1) муз. — а) 8-я ступень диатонической гаммы, б) интервал, охватывающий 8 ступеней диатонического звукоряда и шесть целых тонов; в) часть музыкального звукоряда, в который входят все основные ступени; 2) стихотворная строфа из восьми строк; 3) физическая единица частотного интервала... [СИС, 352].

Узкоспециальная терминология — самый представительный слой специальных терминов, именующих специфические для каждой отрасли .знания реалии, понятия, категории. Организующим началом для узкоспециальных терминов считается наличие в каждой из терминосистем и в терминологии (как общей совокупности специальных слов) типовых категорий понятий, по которым распределяется основной корпус терминов. Традиционно исследователи насчитывают девять таких категорий (предметы, процессы, состояния, величины, режимы, свойства, единицы измерения, науки и отрасли, профессии и занятия). Внутри отраслевой терминологии классификация ее по тому или иному признаку будет носить всякий раз свой, часто неповторимый характер, особенно если внутри терминологических объединений, образованных на основе универсальных категорий понятий, вычленить тематические группы. И само количество этих категорий может варьироваться в зависимости от степени и полноты охвата отраслевой терминологией соответствующей области знания.

Однако при характеристике узкоспециальной терминологии нельзя не учитывать того факта, что она отражает общую, специфику труда, предполагающую наличие таких обязательных составляющих, как самостоятельная сфера (область) деятельности (даже если она носит интегративный, пограничный характер, она все равно самостоятельна), объект деятельности, субъект деятельности, средство деятельности и продукт деятельности.

Все перечисленные неязыковые характеристики деятельности находят почти адекватное вербальное выражение в составе специальной лексики. Поэтому представляется уместным и целесообразным предложить эту, до некоторой степени нетрадиционную, классификацию узкоспециальной терминологии, в которую также укладывается основной корпус терминов каждой конкретной области знания с известными модификациями в составе рубрик в зависимости от особенностей сфер деятельности.

В соответствии с указанными особенностями той деятельности, которую обслуживает специальный язык, выделим пять относительно самостоятельных лексических группировок узкоспециальных терминов: 1) термины именующие сферу деятельности, в состав которых войдут названия научных дисциплин, отраслей техники, технологии производства; наименования проблем, решением которых занимаются конкретные науки и т. п.: науковедение, информатика, кибернетика, физика элементарных частиц, физика газов и жидкостей, физика твердых тел, физика плазмы, физика атома и молекулы, радиофизика, молекулярная биология, генетика, цитогенетика, иммуногенетика, микробиология, экология, гидробиология, космическая биология, космическая физиология, космическая микробиология, космическая токсикология, экзобиология, бионика, нейробионика, биокибернетика, биоинженерия, гляциология, планетология, космология, энергетика, атомная энергетика, гелиоэнергетика, ветроэнергетика, электроника, квантовая электроника, криоэлектроника, вакуумная электроника, автоматика, телемеханика, вычислительная техника, ядерная техника, эргономика и т. п. 2) Термины, именующие объект деятельности: наука (научный труд, научное творчество), язык (языкознание), литература (литературоведение), искусство (искусствоведение), вирусы (вирусология), энергия солнца (гелиоэнергетика), энергия ветра (ветроэнергетика), металлы (металловедение) и т. п. 3) Термины, именующие субъект деятельности: науковед, информатик, кибернетик, генетик, цитогенетик, микробиолог, эколог, гидробиолог, гляциолог, планетолог, телемеханик, вирусолог, цитолог, машиностроитель, роботостроителъ, робототехник и т. п.

Термины, обозначающие субъекта деятельности, часто (хотя и далеко не всегда) находятся в отношениях производности с терминами сферы деятельности: науковедение — науковед, фонология — фонолог, синтаксис — синтаксист, лексикология — лексиколог, лексикография — лексикограф и т. п. Такое соотношение не всегда укладывается в рамки прямой производности, вернее, оно предполагает номинацию от однословных терминов. Иначе представлены отношения производности, когда производящее наименование составное: аналитическая химия — аналитик, органическая химия — органик, неорганическая химия — неорганик и ряд других моделей семантического и формального соотношения. 4) Термины, именующие средства деятельности, включают несколько самостоятельных категориальных группировок: а) орудия деятельности (предметная категория): датчики, преобразователи, микропроцессоры, терминалы, модуляторы, мазеры, лазеры, резеры, газеры, фазеры, резонаторы, трансформаторы, реакторы; б).процессы деятельности: телеуправление, радиолокация, радиоуправление, проектирование и конструирование (чего-либо), диагностика (диагностика средств вычислительной техники); в).методы деятельности: методы сбора информации, методы обработки и анализа информации, аннотирование, реферирование, численные методы алгебры, численные методы анализа, методы исследования операций (кибернетика); г) измерения (метрология в широком смысле слова): измерения геометрических величин, измерения механических величин, измерения давления, вакуумные измерения, теплофизические и температурные измерения, измерения акустических величин, радиоэлектронные измерения, биологические и биомедицинские измерения и т. п. 5) Термины, именующие продукты деятельности, охватывают широкий круг разного рода результатов деятельности (главным, образом, предметная и абстрактная категория понятий): полупроводниковые материалы, металлы, металлические сплавы, керметы, искусственные волокна, пластмассы, полимеры, теория автоматического проектирования, языки программирования; микропроцессоры, терминалы, запоминающие устройства. Одни и те же реалии и соответственно термины могут одновременно входить в две группы, т. е. быть и средством (орудием) деятельности и результатом (продуктом) деятельности. Таковы наименования областей машиностроения, приборостроения, робототехники, станкостроения, инструментального производства и т. п.

В развитии отраслевой терминологии наблюдается ряд определяющих, ведущих тенденций, по которым можно судить, сколь близка связь терминологии, развивающейся в недрах языка науки, техники и др., с национальным литературным языком, с его лексико-семантическими и номинационными возможностями (лингвистический фактор) и сколь велика зависимость формирования отраслевых терминосистем от характера развития современных областей знания (экстралингвистический фактор).

При рассмотрении конкретных тенденций обнаруживается естественная для всякого развития разнонаправленность (иногда противоречивость) процессов, предопределяющих ту или иную тенденцию. Общие тенденции в развитии узкоспециальной терминологии затрагивают узловые вопросы терминообразования и терминоупотребления, к числу которых в первую очередь необходимо отнести современное состояние терминологии по следующим параметрам: источники формирования, способы номинации, особенности терминоупотребления в научной литературе (проблемы ввода термина, проблема авторского терминоупотребления и т. п.). Отметим основные из этих тенденций.

Живые потребности в терминах-неологизмах расширяли источники пополнения терминологий (путем привлечения значительного числа заимствований из других национальных языков и нелитературных форм существования собственного национального языка), в то же время активный процесс интернационализации профессиональной сферы языка привел к естественному сокращению числа продуктивно действующих источников и сосредоточению усилий на ресурсах собственного и других литературных языков, которые, в свою очередь, опираются на ресурсы международного лексического фонда.

Естественно, что эта тенденция проявилась на фоне развития русского литературного языка, вошедшего в число высокоразвитых языков мира, с его неограниченными способностями к слово- и терминообразованию, полной освоенностью международного лексического и морфологического фонда, а также на фоне развития отечественной науки при параллельных интегративных усилиях ученых передовых, развитых стран, для которых интернационализация терминологии становится необходимым средством коммуникации. Поэтому неудивительно, что при рождении новой реалии или понятия из числа конкурирующих наименований для нового объекта терминологическая единица выбирается (или отбирается, т. е. происходит естественный отбор) главным образом не по “национальному” признаку, а по признаку, целесообразности. Целесообразными же становятся те номинации, которые максимально отвечают универсальным требованиям, предъявляемым к термину,— краткие, семантически точные, обладающие словопроизводными качествами. Хрестоматийны примеры типа лазер, вытесняющий квантовый генератор света и давший множество производных в разных областях знания и практики (лазерный луч, лазерная терапия, лазерная техника, лазерное излучение и др.). Или: электронная вычислительная машина (ЭВМ) и компьютер, активно входящий в наш язык главным образом благодаря его терминопроизводящим способностям (компьютерная техника, компьютерная томография, компьютеризация, компьютеризовать, персональный компьютер, мини-компьютер и т. п.). Без особых колебаний вошли в нашу терминологию такие готовые номинации, как терминал, файл, дисплей, интерфейс, супервизор, сумматор, перфоратор, монитор, телетайп, микропроцессор.

Магистральной тенденцией последних лет стала гармонизация терминов, т. е. обеспечение сопоставимости терминологии национального и международного уровней. Например, именно гармонизация (естественно, на понятийном уровне) потребовала известной коррекции содержания понятий, обозначаемых “старыми” терминами (рынок, спекуляция, биржа и т. п.).

Часто средства выражения исконного языка переплетаются в конкретных номинациях с интернациональными, которые по существу стали фактами национального языка, поскольку на их основе создаются (или калькируются) термины для нужд новых областей знания: генная инженерия, генетическая инженерия, клеточная инженерия, тканевая инженерия; солнечный генератор, реактор-размножитель, термоядерный синтез, гелиостат, гелиоэнергетика, гелиокомплекс; немеханическая технология, нетканый материал и многие другие.

Уходят в прошлое средства номинации нелитературных форм существования языка (диалектизмы, “просторечизмы”, жаргонизмы). В виде отдельных вкраплений они встречаются в конкретных терминосистемах как традиционные наименования. Продуктивность же этого источника в современной номинации специальных понятий сведена практически к нулю.

Весьма показательны в этом отношении данные, сопровождающие унификацию, стандартизацию терминологии. Обобщенно их можно охарактеризовать как стремление освободить отраслевую терминологию от всего, что находится за пределами строго литературного языка, вывести стандартизованную терминологию на уровень литературно-письменных образцов; например, термин плешки заменяется термином пятна на бумаге (картоне), термин шитво заменяется шитьем бумажного блока и т. д.

С одной стороны, потребности современного практического терминотворчества расширяют базу номинации (привлекаются новые, нетрадиционные для литературного языка типы производящих основ, используются периферийные для литературного словообразования средства и способы номинации и т. п.). С другой стороны, процесс необходимой специализации терминоэлементов и моделей сужает сам аппарат терминообразования до исчислимого набора как способов, так и типовых продуктивных моделей, посредством которых обеспечиваются основные потребности терминологий разных дисциплин и отраслей современного знания.

К числу направлений, расширяющих базу номинации в сфере специальной лексики, относится образование эпонимических наименований (образованных от имен собственных), вводящихся в последние годы чрезвычайно активно. Данные образования вызывают разноречивое к себе отношение: одни не одобряют их, считая семантически ущербными, другие приветствуют, в силу того что эпонимизация — единственный способ увековечить имя собственное в термине. Столь же очевидной приметой терминообразования становится тенденция к максимальной конденсации словесного материала в номинациях, как правило, предметных понятий средствами разного рода сложносокращенных образований, в результате которых получаются словоподобные наименования: токамак (созданное на основе словосочетания “токовая камера с комбинацией магнитных и электрических полей”), фианиты (название класса жаростойких материалов, созданное посредством суффикса -ит от производящей основы ФИАН — аббревиатуры Физического института Академии наук (СССР), стран (синтетический гранит), ворсанит (ворсовая нить), ситалл (силикат и металл), метой (металл и бетон), руберан (рубероид антисептический) и т. п.

Непродуктивный в общелитературном словообразовании способ сращения достаточно часто используется для образования терминов — сложных прилагательных: вечнозеленый, долгоиграющий, ртутьсодержащий, водосодержащий и т. п.

Собственно терминологический аппарат номинации конкретно-научных понятий, в основе своей базирующийся на словообразовательной системе литературного языка, характеризует максимальная специализация средств терминотворчества, отбор и закрепление этих специализированных средств как за категориями понятий, так и за областями знания.

Выработке достаточно определенного набора средств терминообразования способствует стремление к аналогичному формированию терминов в пределах общей категории понятий и особенно внутри одной и той же тематической группы. Таковы, например, наименования понятий квантовой электроники: мазер, лазер, резер, газер, фазер.

Характерно, что значительный количественный рост терминов-неологизмов по существу не ведет к значительному росту совершенно новых лексем и новых терминоэлементов, поскольку в подавляющем большинстве случаев новая номинация осуществляется на базе ранее существовавшего языкового материала. Для этого есть свои основания, заключающиеся, как отметил академик Д. Н. Шмелев, в том, что “материальное воплощение наших знаний о мире выражается не просто в словах, но в словах, многие из которых (а потенциально все) обладают способностью передавать не одно, а несколько значений, т. е. попеременно выступать в качестве различных единиц номинации” [41, 5]. Примером тому служат многие новые терминологические наименования типа: гибкая технология, диалоговый режим, порошковая металлургия, заместительная терапия, бесконтактное дистанционное управление, спутникостроение, полуслово (термин автоматизированных систем управления), поколение ЭВМ, программирование, программист, программное управление, программный модуль, программа-диспетчер, программа-монитор, самовосстанавливающаяся программа и т. п.

Пополнение действующего в терминообразовании лексического материала происходит не только посредством заимствований из других живых национальных языков (в этом случае новыми лексемами эти заимствования становятся для заимствующего языка), но и посредством перехода имен собственных в апеллятивную лексику, которая затем становится производящей для новых производных, например: рентген, рентгеновский аппарат, рентгеновские лучи, рентгенограмма, рентгенодефектоскопия, рентгеноспектралъный анализ, рентгеноструктурный анализ; ампер, ампер-весы, ампер-виток, ампер-час, амперметр, амперометрия; вольтметр, гальванопластика, гальванотехника, волъто-добавочный трансформатор и т. п.

Заимствования по мере освоения их языком становятся фактами заимствующего языка и могут давать производные на базе этого языка. Таковы многие производные от термина лазер, являющегося заимствованной аббревиатурой из английского, но активно продуцирующего на базе русского языка: лазерное излучение, лазерные лучи, лазерная медицина, лазерная терапия, лазерная установка, лазерно-химическая реакция, лазерная физика, лазерная техника, лазерный генератор, лазерный канал связи и т. п.

Для отраслевой терминологии, и прежде всего для ее формирования и пополнения, характерно интенсивное развитие в сфере поиска как лексико-семантических резервов, так и непосредственно способов номинации. Интенсификация терминообразующего аппарата современного языка для специальных целей определяет приоритетные и перспективные способы номинации, а также ведет к разработке новых моделей, по которым возможно на традиционном (старом) материале создавать новые наименования. Повторная (многоразовая) номинация на существующем лексическом материале актуализирует семантический и синтаксический способы номинации и позволяет использовать скрытые резервы в соединении элементов слов.

Общая характеристика узкоспециальной терминологии, которая обнаруживается при сравнении особенностей терминов, вычлененных теоретически, т. е. из их идеальной функциональной природы, с одной стороны, и фактических примет употребления в специальных текстах, с другой, также дает возможность увидеть разно-направленные процессы. И это не случайно, поскольку они типичны для специальной терминологии, “руководят” развитие этой лексики, ее совершенствованием вслед за развитием понятий, непрерывно совершенствующихся в самой науке. Имеется в виду следующее: термин должен быть строго соотнесен с соответствующим понятием, содержание которого отражено в, дефиниции. Дефиниция — необходимый атрибут, без которого термин не существует как единица номинации специального понятия. Закрепленность дефиниции за термином гарантирует необходимую тождественность и взаимозависимость знака и понятия. На фоне такой обязательной связи наблюдается явление некоей “свободы” терминоупотребления, проявляющейся в том, что границы содержания понятия, именуемого конкретным термином, оказываются подвижными. Это ведет к нестандартности использования термина в текстах научной литературы. В одних случаях употребление терминов происходит непосредственно, без всякой подготовки к их восприятию, без авторской “ремарки”, без содержательного комментария. Подобным образом используются термины традиционные, с устоявшейся семантикой, термины однодисциплинарной принадлежности. Таковы, например, аффикс, суффикс, префикс, флексия и т. п. — в лингвистике; планктон, планктер, метод квартелей и др. — в гидробиологии; эндоскоп, эндоскопия, кардиография и т. п. — в медицине; трубопровод, газопровод, нефтепровод и др. — в транспортной технике. В других случаях (и это относится к терминологии развивающихся областей знания, к номинации и дефиниции новых или допускающих содержательный пересмотр понятий) требуется специальный комментарий, который сопровождает введение термина в текст. И это не противоречит природе термина, ибо границы содержания понятия подвижны, поскольку само понятие претерпевает развитие или интерпретируется с разных позиций. Существует несколько типичных приемов введения термина в текст:

а) авторское терминоупотребление — очень распространенный прием введения термина посредством авторской дефиниции, соответствующей позиции автора, его концепции. Авторскому определению, как правило, подлежат термины, составляющие суть точки зрения автора и суть изучаемого явления, т. е. основные, базовые термины.

В текстах всегда обнаруживаются внешние приметы авторского терминоупотребления, которые содержат указания на определенность содержания термина и на локальность его употребления: “Итак, под “парадигмой” мы понимаем здесь господствующий в какую-либо эпоху взгляд на язык, связанный с определенным философским течением и определенным направлением в искусстве, притом таким именно образом, что философские положения используются для объяснения наиболее общих законов языка, данные языка, в свою очередь, — для решения некоторых (обычно лишь некоторых) философских проблем...” [37, 4);

б) рабочее терминоупотребление, т. е. такое, которое условно допускается как приемлемое в данной конкретной работе. Этот вид определения имплицитно тоже авторский, но в нем более существенным является признак некоего вспомогательного и окказионального средства. “Рабочий” характер определения всегда специально оговаривается. Например: “Попытался охарактеризовать... содержание с помощью следующего рабочего определения. Ответственность — это такой способ регуляции человеческого поведения, при котором деятельность субъекта (индивида или коллектива людей) сопровождается нравственной самооценкой, а также ожиданием и осуществлением общественно значимой оценки результатов этой деятельности в виде моральных, юридических, экономических или других санкций (как негативных, так и позитивных) в рамках определенной системы общественных отношений и со стороны соответствующих социальных институтов” [29, 34];

в) к рабочему определению, видимо, примыкает понятие условных терминов, которые вводятся авторами в качестве атрибутов рабочей гипотезы. Так, говоря о типовых лексических минимумах — языковых, коммуникативных, речевых и метаречевых, — автор отмечает условность терминов: “Речевой лексический минимум” — термин условный, обозначающий некоторую функционально-стилистическую модель языка и коммуникативную (ситуативно-тематическую) сферу” [10, 82].

Все перечисленные типы терминоупотребления (авторское, рабочее, условное) сопровождаются текстовой дефиницией, рамки употребления которой ограничены конкретным исследованием, но в то же время вписываются в более широкий контекст исследования проблемы, явления, закономерности, внося свой вклад в теорию вопроса.

Текстовые дефиниции отличает от словарных варьированность их формы. Иногда текстовая дефиниция близка или совпадает с лексикографической, т. е. основана на тех же правилах соотношения понятий (ближайшего рода и видовых отличий), с той только разницей, что в тексте, естественно, соединяются в одной фразе определяемая и определяющая части термина, для чего необходимы соответствующие связи типа “называется”, “считается”, “является”, “это” и т. п., а объект определения стоит не обязательно в именительном — чаще в творительном падеже: “Конфронтацией называется сопоставление языков по всем уровням и единицам” [10, 6]. “Контрастированием считается сопоставление языков только по различающимся явлениям” [там же].

Естественным следствием текстовых дефиниций является и “нарушение” исходных грамматических форм определенного термина (не только именительной падеж, не обязательно единственное число). В других случаях текстовые определения имеют не строго дефинитивную форму, в которой определенный смысл сохраняется, но свободным остается порядок подачи определяемой и определяющей частей. Ср., например: “Отношения между разными значениями одного и того же многозначного слова называются эпидигматическими” [10, 95].

Итак, три представленных терминологических блока (общенаучная, межнаучная и узкоспециальная терминология) составляют лексико-семантическое ядро языка для специальных целей. Однако было бы принципиально неверным оставить без внимания еще одну из составляющих — неспециальную лексику, которая также имеет общенаучное распространение и характеризуется рядом своих черт.

Под общей “шапкой” общенаучных средств выражения специального содержания, кроме общенаучной терминологии, обозначающей широкие и специализированные понятия, возможность использования которых не ограничивается одной наукой или комплексом наук, а распространяется на все области современного знания, находится и неспециальная лексика общенаучного употребления. Такая точка зрения не является оригинальной: ее придерживаются и исследователи-лексикологи, и исследователи-лексикографы (составители частотных словарей). Есть и другая точка зрения, согласно которой возможно разграничение общенаучной терминологии и общенаучной лексики, т. е. лексики неспециального содержания, широкого, обобщенного значения и книжного по употреблению характера, использование которой также не ограничивается одной областью знания. Понимая, что представленные характеристики неспециальной лексики общенаучного употребления нельзя считать всеобъемлющими, постараемся все же представить некоторые ее конкретные параметры.

Вполне закономерно, что в специальном языке, представленном многими “жанрами”, широко используется класс имен собственных. Научные открытия связаны с именами ученых, дискуссии ведутся с оппонентами, представляющими в науке, разные школы, направления, точки зрения, — все это естественным образом находит отражение буквально в каждом научном исследовании, а потому может быть отнесено к общей характеристике лексического состава языка науки. Но функции имен собственных — и это самое главное — не ограничиваются “простой констатацией” того факта, что то или иное открытие связано с именем ученого. Они намного сложнее и значительнее. Прежде всего это обусловлено тем, что собственные имена входят в номинативный фонд языка науки, т. е. являются средствами терминологической номинации.

Участвуя в номинации специальных понятий, имена собственные создают несколько типичных разновидностей терминов-эпонимов: 1) традиционные словосочетания терминологического характера с участием имен собственных типа: аксиома Фреге, алгебра Буля, диаграммы Венка, закон Лейбница, теорема Левенгейма, теоремы Геделя, кривая Велера, штрих Шеффера; 2) термины-словосочетания, в составе которых наличествуют образованные от имен собственных прилагательные притяжательного типа: аклеева строфа, спенсерова строфа, булево кольцо, гамилътоновы знаки, ламберовы линии, эйлеровы круги, 3) термины — производные от имен собственных (слова суффиксального образования): дарвинизм, вейсманизм, марксизм, крарупизация, пупинизация, 4) термины — слова собственно эпонимической природы типа: рентген, ом, вольт, ампер и т. п.; 5) производные от эпонимов: рентгеновская трубка, ампермегприя, волъто-добавочный трансформатор, гальванопластика и т. п. И хотя все конкретные представители этой группы наименований “разойдутся” по своим областям знания, и в этом смысле они не могут быть отнесены к общенаучным средствам выражения, вполне уместно упоминание об этом пласте терминов в связи с рассмотрением роли имен собственных в составе лексики языка науки, в ее общенаучном фонде.

Имена нарицательные неспециального назначения — самый обширный класс лексики общенаучного употребления, характеристика которого может быть проведена по ряду основных лексикологических и грамматических показателей: по принадлежности к знаменательным или служебным частям речи; семантическому признаку; эмоционально-экспрессивным характеристикам; функциональному признаку.

В языке для специальных целей находится место словам всех без исключения частей речи, как знаменательным, так и служебным. В этом смысле лексический состав текстов специальной литературы мало чем отличается от лексического состава текстов других функциональных разновидностей общелитературного языка. Чтобы выявить особенности неспециальной лексики общенаучного употребления, целесообразно представить эту лексику в виде семантических групп, основание для выделения которых находится за собственно языковыми рамками. Как и в случае с терминами, его следует искать в специфике деятельности созидательной, частично репродуктивной (т. е. деятельности, повторяющей то, что уже есть).

Сам факт аналогии в группировании специальных и неспециальных слов знаменателен и функционально вполне оправдан. Неспециальные слова той же семантической наполненности, что и специальные, выполняют собственно стилистическую функцию, являясь нейтральными аналогами официальных терминов, выраженных на другом (обыденном) уровне сознания.

Возьмем за основу те же пять ранее названных групп: 1) сфера деятельности; 2) объект деятельности; 3) субъект деятельности; 4) средства деятельности; 5) продукт деятельности.

Особенность конкретного распределения основного лексического фонда языка для специальных целей по указанным семантическим группам состоит в том, что в одних из них окажутся только специальные наименования, например в сфере деятельности (наука, техника, производство, управление, биология, физика, космонавтика и т. п.); в других объединятся как специальные, так и общеупотребительные (субъект деятельности); в третьих произойдет своеобразная дифференциация (средства деятельности).

Конечно, вся общеупотребительная лексика специального языка не распределяется по указанным группам: сюда войдет очень существенный пласт, в некотором роде являющийся, как уже отмечалось, аналогом специальной лексики. За пределами этих групп останутся слова, которые по семантическому признаку могут быть охарактеризованы как модально-оценочные. При их классификации возникает иной признак, а именно экспрессивность лексики.

Характеризуя лексический состав языка для специальных целей, исследователи чаще говорят об “элиминации эмоционально-экспрессивных индивидуальных элементов” и об “отказе от употребления экспрессивной, стилистически маркированной лексики” [42, 48]. В основном, это действительно так. Однако о полном отказе от таких средств, как в индивидуальной, так и в обобщенной их реализации, говорить все-таки нельзя, ибо такая лексика в текстах специальной литературы обнаруживается постоянно. Но при этом необходимо сделать оговорку о характере данной лексики, которую можно было бы охарактеризовать как интеллектуально-оценочную (в отличие от эмоционально-оценочной, используемой в других функциональных разновидностях литературного языка). В ее составе также присутствуют слова всех частей речи, но прежде всего, естественно, прилагательные, среди которых можно обнаружить и образования, созданные посредством суффиксов субъективной оценки: большой, наибольший, высокий (уровень), высочайший, крупный, крупнейший, догматический, многогранный, новый (метод), уникальный, видный, интересный (результат), безуспешный, обстоятельный, безнадежный, поучительный и т. п.

Эти оценочные прилагательные, как правило, употребляются в составе словосочетаний с именами существительными типа: уровень, значение, достоинство, степень, качество, решение, наблюдение, достижение, проблема, интерес, исследование, успех, область, диапазон, поиск, проблема, аспект, борьба, этап, попытка, характер, дискуссия, результат, гипотеза, концепция, открытие, роль, аргументация, разработка, критика, факт(ы) и т. п., значение которых предполагает наличие оценочных определений, выражение степени проявления того или иного качества.

Элементы оценки обнаруживаются и в других группах слов в частности в отвлеченных существительных: актуальность, перспективность, ясность, отчетливость, ценность, слабость, несостоятельность, фундаментальность, уникальность, тривиальность, стабильность, глаголах: спекулировать, игнорировать, углублять, обобщать, наречиях: заманчиво, гибко, скептически, тонко, грубо, слабо, всесторонне, широко, узко, значительно, фундаментально, уникально, убедительно, ощутимо, актуально, аффективно, кардинально, тривиально, несостоятельно, стремительно, всесторонне, заметно, отрицательно, положительно, существенно, интенсивно, недостаточно и т. п.

Характеризуя неспециальную лексику по функциональному признаку, необходимо отметить, что для значительной ее части типично явление полифункциональности, т. е. использование в неспециальном значении таких лексем, которые имеют и терминологический смысл. В словарях они отмечены как значения слова. Явление лексической полифункциональности не создает никаких затруднений в правильном понимании специального текста, поскольку ближайший контекст исключает возможность восприятия полифункциональной лексики в двух и более значениях. Таковы, например, множество в значении “большого количества, числа чего-нибудь” в отличие от математического термина множество, обозначающего “совокупность элементов, объединенных по какому-нибудь признаку”.

Таким образом, неспециальная лексика общенаучного употребления при всем своем семантическом и ином многообразии функционально тяготеет к лексике специальной. Именно это дает возможность нивелировать контраст между неспециальной и специальной лексикой.