Общая теория социальной коммуникации

В научной литературе часто встречается толкование социальной коммуникации как обмена (передачи) информации между людьми. При этом значение термина "информация" не считают нужным пояснить, полагаясь на обыденное его понимание в качестве "известия", "новости", "сведений" о чем-либо. Надо думать, что имеется в виду не вся вообще информация, а информация социальная, ибо, помимо информации, циркулирующей в обществе, различают еще биологическую и машинную (техническую) информацию. Получается в итоге формулировка социальная коммуникация как обмен социальной информацией.

Метатеория социальной коммуникации не может игнорировать эту формулировку, поскольку она превращает социальную информацию в базовую категорию коммуникационной метатеории. А если так, то смещаются все акценты и нужно строить не метатеорию коммуникации, а метатеорию информации. Разобраться с категорией информации вообще и социальной информации в частности тем более важно, что имеется целый цикл информационных наук, среди которых есть концепции, именуемые "социальная информатика". Социально-информационные науки включают в свой предмет проблематику социальной коммуникации, и поэтому вопрос об их соотношении с циклом социально-коммуникационных наук всплывает естественным образом. Задача настоящей главы: рассмотреть бытующие в современной науке концепции информации и концепции социальных информатик в их взаимосвязи с социальной коммуникацией.

Еще в прошлом веке в Европе термин "информация" производился от предлога "in" — в и слова "forme" и трактовался как нечто упорядочивающее, оформляющее. Тогда "информатором" называли домашнего учителя, а "информацией" — учение, наставление. В толковых словарях и энциклопедиях, изданных в России, слово "информация" отсутствовало. "Открытие" понятия информации современной наукой произошло в середине XX века и, согласно справочной литературе, под информацией ныне понимают:

• сведения, сообщения о чем-либо, которыми обмениваются люди;

• сигналы, импульсы, образы, циркулирующие в технических (кибернетических) устройствах;

• количественную меру устранения неопределенности (энтропии), меру организации системы;

• отражение разнообразия в любых объектах и процессах неживой и живой природы.

Есть еще и другие ответы на вопрос "что такое информация?". Беда в том, что все эти ответы несовместимы друг с другом: информацией именуются абстрактный концепт, физическое свойство, функция самоуправляемых систем; информация объективна и субъективна, материальна и идеальна, это и вещь, и свойство, и отношение. Информация проникла в терминологию почти всех современных наук, и по этой причине признается общенаучной категорией. Содержание этой категории можно представить в виде следующих концепций информации.

7.1.1. Математическая теория информации: информация — абстрактная фикция

Единственное определение информации, которое не вызвало открытых возражений в научном сообществе, принадлежит "отцу кибернетики", математику Норберту Винеру (1894—1964), который в 1948 г. написал: "Информация есть информация, а не материя и не энергия". Из этого определения вытекает, что информация — не существующий реально объект, а умственная абстракция, то есть созданная человеческим разумом фикция.

В этом же смысле, в смысле математической абстракции понятие информации используется в теории информации (теории коммуникации), развитой в конце 40-х годов американским математиком Клодом Шенноном (род. в 1916 г.). В этой теории понятие информации служит для решения практических задач, с которыми сталкиваются инженеры-связисты: оптимизация кодирования сообщений, повышение помехоустойчивости, распознавание сигналов на фоне шумов, расчет пропускной способности каналов связи и т.п. К. Шеннон ориентировался на схему технической коммуникации, приведенную на рис. 1.3.

Каждому сигналу или их ансамблю (например, букве или слову), которые передаются по данному коммуникационному каналу, на основе известных статистических частот приписывалась априорная вероятность их появления. Считалось, что чем менее вероятно, т.е. чем более неожиданно, появление того или иного сигнала, тем больше информации для потребителя несет этот сигнал. Можно найти содержательные основания для подобной трактовки в обыденном понимании информации как новости, известия. Удобство вероятностно-статистического представления коммуникационной деятельности состоит в том, что можно ввести количественную меру для оценки степени "неожиданности" сообщения. В простейшем случае формула информации К. Шеннона имеет вид:

,

где I — количество информации, p_i — вероятность появления i-го сигнала, n — количество возможных сигналов.

Если сигналов всего два и они равновероятны, то формула принимает вид: I = -¹/₂log-¹/₂log-log ¹/₂·

В случае двоичных логарифмов log ¹/₂ = - 1, а I получается равным 1. Это значение принято в теории Шеннона в качестве единицы измерения информации и называется бит.

Отсюда — понимание информации как снятой неопределенности или как результата выбора из возможных альтернатив. Есть другие математические концепции, не связывающие информацию с вероятностью. Например, в алгоритмической теории информации А.Н. Колмогорова информация — это длина алгоритма, позволяющего преобразовать один объект в другой, т. е. мера сложности объекта.

Ограниченность математических теорий информации заключается в том, что они полностью абстрагируются от осмысленности и ценности информации для потребителя. Получается, что "совокупность 100 букв, выбранных случайным образом, фраза в 100 букв из газеты, из пьесы Шекспира или теоремы Эйнштейна имеют в точности одинаковое количество информации".

В математических теориях понятие информации не связано ни с формой, ни с содержанием сообщений (сигналов), передаваемых по каналу связи. Информация, точнее количество информации, есть абстрактная фикция, умственный конструкт; она не существует в физической реальности, как не существуют логарифмы или мнимые числа.

С 60-х годов проблема информации привлекла внимание отечественных философов-материалистов, которые не могли примириться с тем, что информация — это идеальная фикция и попытались "материализовать" информацию, найти ей место в материально едином мире. Наиболее авторитетными в нашей философской науке считаются так называемые атрибутивная и функциональная концепции. Обе концепции утверждают, что информация существует в объективной действительности, но расходятся по поводу наличия ее в неживой природе. Первая рассматривает информацию как атрибут, присущий всем уровням материи, т. е. превращает информацию в материальный объект, а вторая — как функциональное качество самоуправляемых и самоорганизуемых (кибернетических) систем, превращая информацию в функцию. Рассмотрим более подробно содержание этих концепций информации.

7.1.2. Информация — физический феномен

Отражение в материалистической философии понимается как атрибут материи (отсюда — название концепции "атрибутивная"). В. И. Ленин писал: "вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением — свойством отражения". Связывая отражение и информацию, философы-материалисты превращают информацию в физический феномен, не нарушающий материального единства мира. Беда в том, что объявляя и отражение, и информацию свойствами материи, сторонники атрибутивной концепции потеряли критерий разграничения отражательных и информационных явлений. Об этом свидетельствует отождествление отражения и информации в предлагаемых ими дефинициях. Так, информация определяется как содержание (сущность) отражения, основная грань (сторона, аспект) отражения, инвариант отражения, отраженное разнообразие, наконец, способ существования одной системы через другую. Так как сущность заключена прежде всего в содержании и качественной определенности объекта, то информационные процессы оказываются сущностью отражательных процессов, а отражательные процессы — проявлением информационных. Поскольку информация — сущность отражения, то дефиниции обоих понятий совпадают. Если вспомнить, что отражение в свою очередь трактуется как содержание (грань, аспект) взаимодействия, то информация оказывается содержанием содержания и гранью граней.

Чтобы выйти из затруднения, приходится прибегать к запутанным объяснением. Один из первооткрывателей проблематики информации в отечественной философии А. Д. Урсул, выдвинувший формулировку "информация есть отраженное разнообразие", видит отличие информации от отражения в том, что "информация включает в себя не все содержание отражения, а лишь аспект, который связан с разнообразием, различием", а отражаться может не только разнообразие, но и однообразие. Что такое "отраженное однообразие"? Многие авторы, в том числе и А. Д. Урсул, понимают отражение как "воспроизведение свойств, сторон, черт, составляющих содержание отражаемого объекта". Однообразие потому и называется однообразием, что оно никакими отличительными свойствами, сторонами и чертами не располагает. Если только не уподобляться средневековым схоластам, ухитрявшимся различать четыре сорта вакуума, то следует признать, что "отраженное однообразие" — это пустой образ, бессодержательное отображение. Отражение всегда воспроизведение разнообразия, поэтому информация, понимаемая как отраженное разнообразие, есть отражение (отображение, образ), и ничего более. К этому же выводу приходим, если информация сводится к "способу существования одной системы через другую". Таким способом может быть лишь сохранение отражаемого в отражающем, например в памяти.

Далее. Безнадежно запутывается вопрос о соотношении теории отражения и теории информации (не математической, а"общей"). Предмет первой — объективно существующие отражательные процессы, предмет второй — информационные процессы, которые атрибутивная концепция объявляет содержанием (сущностью, инвариантом и т.п.) первых. Совершенно непонятно, каким образом одна теория может изучать содержание предмета другой теории, не подменяя собой последнюю.

Статус физического феномена информация обретает в "естественнонаучной" концепции информации, ставящей ее в один ряд с категориями вещества и энергии. Эта трактовка воспринята многими научными авторитетами, в том числе А.И. Бергом, В.М. Глушковым, А.П. Ершовым, В.И. Сифоровым. Принципиальное отличие ее от атрибутивной концепции состоит в том, что в ней затруднительно обнаружить взаимосвязь отражения и информации, зато ясно просматривается тенденция к отождествлению информации с организацией. Информация выглядит уже "естественнонаучным подтверждением" не столько присущего материи свойства отражения, сколько свойства организации. Формула "материя = вещество + энергия + организация" вытесняется формулой "материя = вещество + энергия + информация". Следствием подобных взглядов является своеобразный "панинформизм", выводы о том, что информация "существовала и будет существовать вечно", что она "содержится во всех без исключения элементах и системах материального мира", "проникает во все "поры" жизни людей и обществ" и т. д. Из "панинформизма" вытекает, что информация в качестве одной из трех основ мироздания, должна служить первопричиной таких свойств материи, как отражение и организация. Значит, отражение нужно объяснять из информации, а не наоборот, как поступают атрибутивисты.

Другой крайностью "панинформизма" является информационный гносеологизм, следующим образом объясняющий познавательные процессы. Так как "всякую комбинацию частиц, веществ или умственных конструкций можно считать кодом "чего-то", следовательно, все, что нас окружает, есть в каком-то смысле информация". Познание сводится к декодированию информации, которая "внесена и закреплена" в анатомии животного или в структурах нейрофизиологического характера, в микроскопических или субмикроскопических особенностях клеточного ядра, короче — в познаваемых объектах. При этом ощущение трактуется как результат превращения внешней информации во внутреннюю, материальной — в идеальную. В общем, чувственное и рациональное познание, опыт, интуиция, выявление сущности вещей и событий, попытки истолкования "текста книги природы" — все это частные случаи декодирования информации "о чем-то", запечатленной в окружающей действительности. Напомним, что в "доинформационную эпоху" природе приписывались осмысленность и одухотворенность (см. раздел 1.2).

Популяризаторы и фантасты не могли обойти своим вниманием панинформизм. Появилось описание страны "Инфория", где информация выращивается на полях, из брикетов информации строятся дома, питаются не хлебом, а информацией, ибо хлеб — не что иное, как "порция информации для желудка, для нервных клеток, для кишечника и в конечном счете — для всего организма".

Забавляясь игрой ума вокруг уравнений энтропии, негэнтропии, информации, некоторые авторы не замечают курьезности рассуждений о том, что камень на вершине горы обладает большей информированностью, чем камень у его подножия, ибо энтропия первого меньше; что "атом это в высокой степени информированная система... Ведь каждый электрон в точности знает, какие состояния для него разрешены, а какие запрещены". Как тут не вспомнить классического шилозиста Жана-Батиста Робине, уверявшего в XVIII веке доверчивую публику, что алмаз "обладает внутренним сознанием своего превосходства" над другими веществами, золото "знает" о своем "почете" у людей и т. п.

7.1.3.Информация — функция самоуправляющейся системы

Функциональная концепция информации представлена двумя разновидностями: кибернетической, утверждающей, что информация (информационные процессы) есть во всех самоуправляемых (технических, биологических, социальных) системах, и антропоцентристской, считающей областью бытия информации человеческое общество и человеческое сознание.

Кибернетики, в свою очередь, довольно отчетливо подразделяются на две группы. Одну группу образуют практически мыслящие специалисты, которые, определяя информацию как содержание сигнала или сообщения, как обозначение содержания, полученного кибернетической системой из внешнего мира, как означающее нечто воздействие, несущее в себе след какого-то факта или события, по сути дела попросту отождествляют информацию и сигнал, ибо сигнал не может не иметь значения, а информация не может не иметь материального носителя. "Сигнальная" трактовка информации вполне оправдывает себя в конкретных науках, особенно — в информационной технике. "Сигнал" и "информация" Превращаются в синонимы, и можно было бы обойтись одним из них, как поступил, к примеру, И.П. Павлов, говоривший о сигнальных, а не информационных системах.

Другая группа состоит из философствующих кибернетиков, склонных к "панинформистскому" мировоззрению.

Представители этой группы усматривают информацию не только в форме свободно распространяющихся сигналов, но и в форме свойственных материальным объектам структур (связанная, потенциальная, априорная, внутренняя информация, информация "в себе"). В отличие от свободной (актуальной) информации, информация "связанная" не способна самостоятельно переходить на другие носители; именно она представляет собой то закодированное "нечто", которое пытаются извлечь "информационные гносеологи".

Кстати, несовместимость атрибутивной и функциональной концепции ясно проявляется, если соотнести понятие "связанной" информации с формулировкой "информация — отраженное разнообразие". "Связанная" информация есть нечто иное, как разнообразие, свойственное данному объекту. Тогда выходит: "информация — отраженная разновидность информации".

Функционально-кибернетическая концепция страдает тем же недугом, что и концепции, рассмотренные в пункте 7.1.2, только она отождествляет информацию не с отражением или организацией, а с сигналом или структурой. Собственно информация остается столь же неопределенной сущностью, что и ранее. Тем не менее с помощью одного неизвестного предпринимаются попытки объяснить другое неизвестное и тем самым разрешить принципиальной важности философские проблемы, например проблему жизни.

Многие авторы считают информационные процессы органическими качествами живых систем, отличающими их от неживой природы, непременной субстанцией живой материи, психики, сознания. "Специфика жизни связана с наличием информации, с помощью которой через особого рода регуляцию обеспечивается процесс функционирования системы", "жизнь — это способ существования органических систем, основанный на использовании внутренней информации" и т.п. Информация выступает в качестве универсальной "жизненной силы", управляющей метаболическими процессами в живых существах (бытует еще термин "информационный метаболизм"), организующей отражение среды и адаптацию к ней, обеспечивающей хранение и передачу наследственных признаков, формирующей популяции, биоценозы, биосферу в целом, наконец, определяющей биологическую эволюцию. Объяснение появления и эволюции жизни как перехода от неинформационных систем к информационным с последующим развитием последних внушало бы доверие, если бы подкреплялось убедительной трактовкой информации. Но этого нет. Авторы информационных теорий жизни характеризуют ее довольно сбивчиво как "свойство материальных систем", "меру организации", "воспроизводящую структуру" (Югай Г.А., с. 99—100), "существование явлений в несвойственной их природе материальной форме" (Серавин Л.Н., С. 15, 144) и т. п. В результате эти теории превращаются в "информационную" версию витализма.

Антропоцентристские взгляды суживают область существования информации до пределов человеческого общества. Существование информации в живой, а тем более — в неживой природе отрицается; информация появилась в ходе антропосоциогенеза и оперировать ею могут только социализированные личности, владеющие языком, сознанием и самосознанием (отсюда — "антропоцентричность" этих взглядов). Антропоцентризм присущ обыденной речи и конкретным социально-коммуникационным дисциплинам (журналистика, педагогика, библиотековедение и др.). По сути дела антропоцентристская трактовка отождествляет понятия "информация" и "социальная информация", ибо никакой другой информации, кроме социальной, не признает.

В общественных науках получила распространение дефиниция В.Г. Афанасьева: информация "представляет собой знания, сообщения, сведения о социальной форме движения материи и о всех ее других формах в той мере, в какой они используются обществом, человеком, вовлечены в орбиту общественной жизни". "Знания, сообщения, сведения..." не что иное как смыслы; вовлечение их в орбиту общественной жизни означает не что иное как движение их в социальном времени и пространстве. Если сделать соответствующие подстановки в дефиницию В.Г. Афанасьева, оказывается, что социальная информация — это движение смыслов в социальном времени и пространстве, т. е. социальная коммуникация! Этот вывод имеет принципиальное значение для метатеории социальной коммуникации и мы к нему вернемся позднее.

7.1.4. Другие концепции

Точкам зрения, изложенным в пунктах 7.1.2 и 7.1.3, присуща одна общая черта: презумпция объективного (вне зависимости от человеческого сознания) существования информации. Их антиподами служат скептические рассуждения по поводу реальности информации, агностические заявления о непознаваемости информации (информация — неопределяемое исходное понятие), наконец, нигилистическое отрицание объективности (онтологизации, физикализации) информации. Например, "никто еще не видел ни как субстанцию, ни как свойство эту загадочную информацию... Везде мы обнаруживаем лишь взаимодействие материальных веществ, наделенных энергией и нигде не обнаруживаем того, что обычно называем информацией. Почему? Да потому, что ее не существует в природе, как не существует флюидов, флогистона, эфира и т.д.".

Предлагается использовать информацию в качестве меры самых разных свойств и отношений реальных объектов и систем. Например: неопределенности, присущей данному набору альтернатив; неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и во времени; изменений, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы; разнообразия; сложности; организованности; активности отражения и т. д. Сюда можно для полноты картины включить еще негэнтропию как меру упорядоченности (Л. Бриллюэн) и негинформацию как "меру трудности познания состояния системы" (П. Шамбадаль).

7.1.5. Итоги

Полярными воззрениями на природу информации являются не атрибутивная и функциональная концепции, как думалось ранее, а, так сказать онтологическое и методологическое ее понимание. Первое: информация принадлежит объективной действительности в качестве естественного явления материального мира или неотъемлемой функции высокоорганизованных систем, включая человека; второе: информация — продукт сознания, познавательный инструмент, абстрактная фикция, искусственно созданная людьми. Эти две крайности несовместимы, нужно выбрать одно что-нибудь. В противном случае информация оказывается одновременно феноменом, функцией, фикцией; вещью, свойством, отношением; существующей повсюду и нигде не обнаруживаемой; количеством и качеством, познаваемой и непознаваемой и т. д. Именно этот невообразимый хаос имеет место сейчас в научном сознании. Казалось бы, нельзя не согласиться со словами М.И. Сетрова, приведенными в пункте 7.1.4. Информация, подобно флогистону или эфиру, никак не проявляет себя в реальной действительности. Нет таких реалий, относительно которых можно было бы сказать: вот это информация, а не сообщение, не сигнал, не знание, не отражение, не структура и т. п. Информация в "чистом" виде — чистейшая абстракция. Но, вопреки очевидности, подавляющее большинство ученых, инженеров, просто носителей современного языка говорят и думают так, как будто бы информацию можно реально создать, получить, передать, сохранить. Именно "онтологическое" понимание информации оказалось господствующим. Почему?

Принципиальное различие между онтологическими и методологическими концепциями заключается в том, что они отводят информации разное место в механизме общественного познания, который соответствует схеме на рис. 7.1. Поясним действие этого механизма. Объекты познания — живая и неживая природа, общество, человек, которые изучаются различными отраслями знания (субъектами познания). Результатом познания является общественное знание в документированной или недокументированной форме, которое включается в социальную память. Общественное знание — не беспорядочная сумма фактов и концепций, а относительно упорядоченная и структурированная идеальная система, более-менее адекватно отражающая объективную реальность.

Методологические концепции относят информацию к системе общественного знания и трактуют ее как метод осмысления изучаемых явлений, например оценка их неопределенности и неожиданности, математическое моделирование, оптимизация кодирования сообщений и т. п. Так, математическая теория информации К. Шеннона успешно используется в области технической коммуникации и в вычислительной технике.

Рис.7.1. Схема общественного познания

Онтологические же концепции видят в информации объект познания, который нужно обнаружить, открыть в реальной действительности, подобно тому как открывались микробы или звездные туманности. К примеру, раньше было не известно, что информация — атрибут материи, и вот академик В.М. Глушков разъясняет: "Совершенно неправильно связывать с понятием информации требование ее осмысленности, как это имеет место при обычном, житейском понимании этого термина. Информацию несут не только испещренные буквами листы книги или человеческая речь, но и солнечный свет, складки горного хребта, шум водопада, шелест листвы и т.д.". Прежние биологи не могли найти критерий для разграничения живой и неживой природы, теперь же специфику жизни стали усматривать в информационных процессах, неведомых безжизненному космосу. Таким образом Вселенная предстала в "информационных красках". Как это случилось? Во всем виноват эффект "информационных очков". Поясним суть дела.

С детства всем известна замечательная фантазия "Волшебник Изумрудного города". Иллюзия изумрудности создавалась благодаря специальным очкам, которые обязаны были постоянно носить все горожане. Если очки снимались, изумрудный город исчезал. В науке после эпохальных публикаций Н. Винера и К. Шеннона получил повсеместное признание информационный подход, сущность которого состоит в рассмотрении объектов познания через призму категории информации. Именно информационный подход выполняет функцию "информационных очков", позволяющих увидеть мир в "информационном свете".

В 60-х годах началась подлинная эпидемия информатизации. Болгарский академик Тодор Павлов в это время не без удивления заметил: "Физиологи, психологи, социологи, экономисты, технологи, генетики, языковеды, эстеты, педагоги и другие ищут и находят информацию почти во всех органических, общественных и умственных процессах". Именно так: "ищут и находят"! Но поскольку общепринятой дефиниции информации не было, а были несовместимые друг с другом концепции (см. 7.1), то исследователи стали называть информацией то, что им через их "информационные очки" казалось на нее похожим. В результате появились десятки частнонаучных определений информации, приспособленных к нуждам физиологии, психологии, социологии и других частных наук. При этом феномен информации не обнаруживался заново, не открывался пытливыми исследователями в объекте познания, а информацией назывались уже известные вещи, свойства, явления. Например, последователи великого русского физиолога И.П. Павлова его знаменитые "сигнальные системы", служившие для раскрытия механизма условных рефлексов, стали именовать "информационными системами"; психологи стали создавать информационные модели восприятия и памяти (см. модель Р. Аткинсона в разделе 3.2); инженеры и кибернетики принялись разрабатывать информационно-технические устройства, системы, сети; генетики обнаружили в хромосомах генетическую информацию и т.д.

Нельзя не обратить внимание на то, что "информационными" именовались чаще всего коммуникационные, иногда — организационные явления. Типы смысловой коммуникации, представленные на рис. 1.2, при взгляде на них через "информационные очки", выглядят типами информации. Действительно, генетическая коммуникация = генетический информационный процесс; психическая (внутриличностная) коммуникация = психический информационный процесс; социальная коммуникация = социально-информационная деятельность; техническая коммуникация (рис. 1.3) = передача машинной информации. При этом соответствующие смыслы и сообщения отождествлялись с информацией. Выходит, что информация и информационные процессы — это результат информационного подхода к коммуникации. Коммуникация представляет собой объект познания, существующий независимо от познающего субъекта. Но она выглядит информацией, если познающий субъект одевает "информационные очки", подобно тому как выглядели изумрудными дома в царстве волшебника Изумрудного города. То же самое можно сказать в адрес организации, если вспомнить формулу материи М = В + Э + И (см. естественнонаучную концепцию информации).

Исходя из сказанного, наиболее общее, родовое понятие информации можно определить так:

Информация — инструментальное понятие информационного подхода, содержание и объем которого переменны и зависят от изучаемых коммуникационных и организационных явлений. Говоря попросту, информация — это информационный подход к коммуникации и организации. Информация и информационный подход образуют единство, состоящее в том, что информационный подход обязательно связан с использованием понятия информации, а информация не существует вне информационного подхода.

Общенаучная экспансия информационного подхода причинно обусловлена не субъективными пристрастиями ученых и инженеров, а причинами вполне объективными. Эти причины заключаются в стремительном росте коммуникационных процессов в условиях индустриальной неокультуры. В индустриальной ОКС повысилась общественная значимость умственного труда, науки (вспомним "наукоцентризм"), политической деятельности (вспомним "политикоцентризм"), в геометрической прогрессии стали возрастать документные потоки и фонды. Классические библиотечно-библиографические методы коммуникационного обслуживания массовых аудиторий (и особенно — взыскательных специалистов) оказались неэффективными. Короче — возникла ситуация коммуникационного кризиса, которая стала интерпретироваться как информационный кризис. Рассмотрим более внимательно эту ситуацию.

Документальные службы и документалистика как теория документального обслуживания (см. раздел 3.4) после второй мировой войны утратили социальный авторитет. Научное сообщество, а следом за ним и общественное мнение начали связывать надежды на преодоление информационного кризиса с образованием информационных служб, которые организовывались во всех развитых индустриальных странах. В нашей стране в 1952 г. был организован Институт научной информации Академии наук СССР, преобразованный в 1955 г. во Всесоюзный институт научной и технической информации (ВИНИТИ). Была создана мощная иерархически построенная Государственная система научно-технической информации (ГСНТИ), которая включала 4 уровня органов научно-технической информации (НТИ): всесоюзные, отраслевые (во всех министерствах и ведомствах), региональные (во всех экономических районах), местные (в крупных и средних научно-исследовательских институтах, конструкторских бюро, на промышленных предприятиях, в вузах и т. д.). Эта система представляла собой не что иное как коммуникационную систему, обеспечивающую коммуникационное обслуживание специалистов народного хозяйства. Но эту систему никогда не называли "коммуникационной", а всегда — информационной. Причиной этому, по-видимому, был авторитет информационного подхода, а может быть, отрицание коммуникационной проблематики идеологическими органами как якобы антимарксистской (см. Введение).

Так или иначе, но произошло характерное "раскрашивание" социально-коммуникационной системы "информационными красками", которое выразилось в следующих терминологических эквивалентах:

• Социальная коммуникация = Социальная информация.

• Коммуникационная система = Информационная система.

• Реципиент = Потребитель информации;

• Коммуникационный канал = Информационный канал.

• Коммуникационная деятельность = Информационная деятельность.

• Коммуникационное обслуживание = Информационное обслуживание.

• Коммуникационные средства = Информационная техника.

• Социальная память = Информационные ресурсы.

• Изображение = Визуальная информация.

• Устная коммуникация = Речевая информация.

• Документ = Документальная информация.

• Коммуникационная потребность = Информационная потребность и т.д.

Практические достижения ГСНТИ в части совершенствования коммуникационного обслуживания специалистов весьма значительны и требуют особого рассмотрения, выходящего за рамки метатеоретических обобщений. Но для нас особый интерес представляют теоретические новации в области конкретных научных дисциплин, изучающих феномен информации. Эти дисциплины именуются информационной наукой (Information Science), информатикой, информологией, информациологией и т.п. Их содержание может стать одним из источников метатеории социальной коммуникации. Поэтому мы остановимся на их характеристике в следующем параграфе. А сейчас вернемся к информационному подходу.

Использование информационной терминологии в качестве псевдонимов для обозначения коммуникационных реалий нельзя считать корректным использованием информационного подхода. Информационный подход корректно применяется в методологических концепциях, четко разграничивающих объекты познания и информационный инструментарий познающего субъекта. Так, К. Шеннон, предлагая математические формулы для подсчета количества информации в коммуникационных сообщениях, передаваемых по телефонно-телеграфному каналу, ни в коем случае не отождествлял выраженную в байтах информацию с сообщениями или содержанием сообщений. Точно так же в компьютерных экспериментах четко различают информационные модели от моделируемого ими фрагмента реальной действительности. Если же, вооружившись "информационными очками", информационные работники и инженеры, эксплуатирующие информационную технику, не оперируют никакими формулами и моделями, а попросту отождествляют информацию с сигналами, сообщениями, текстами, документами, то такое обращение с информационным подходом следует признать некорректным.

Еще одним примером путаницы, проистекающей из некорректного применения информационного подхода, может служить проблема разграничения понятий "социальная информация" и "знание", к которой часто обращались различные авторы-обществоведы. Предлагаемые ими критерии разграничения можно суммировать следующим образом:

Информация — объективный энергетический процесс, который происходит в социуме, в машине или в живом организме, а знание — субъективный продукт сознания, явление идеальное. В этом случае остается открытым вопрос об объективизации знания, т.е. превращении его в информацию, ибо в противном случае другие люди не смогут узнать об идеальных продуктах, выработанных сознанием субъекта; точно так же неясно, как реципиент превращает "объективную" информацию в субъективное содержание своего сознания.

Информация — знание в коммуникабельной форме, способ передачи (транспортировки) знания, движущееся знание. Здесь информация — не особое, отличное от знания явление, а обозначение определенного состояния знания, так же как пар — агрегатное состояние воды. На теоретическом уровне странно считать, что знание само по себе "не информация", но оно "превращается в информацию" как только начинает использоваться.

Информация — сырье для получения знания, полуфабрикат, суррогат знания; в свою очередь данные выступают в роли полуфабриката информации. Таким образом между понятиями данные — информация — знание устанавливается то же логическое отношение, что и между понятиями зерно — мука — хлеб. Но эти логические отношения не есть критерии разграничения, ибо любое знание может выступать в качестве информации, а любые данные представляют собой знание — результат человеческого познания.

Семиотические трактовки информации выражаются в двух противоположных, на первый взгляд, суждениях: а) знание — данная в ощущениях информация, принявшая знаковую форму; б) информация — это знание, воплощенное в знаковой форме.

Эти суждения совместимы, так как в первом имеется в виду познавательный процесс, а во втором — процесс коммуникационный. Но оба они не полны, поскольку первое выводит за пределы знания чувственные образы, эмоции, желания, не поддающиеся вербализации, а второе то же самое оставляет за пределами информации.

Итак, ясности достичь не удается. Причиной неудачи является некорректный подход: сначала знание замаскировали под информацию, а затем попытались их разграничить. Вывод из приведенных точек зрения можно сделать только один: социальная информация есть знание, точнее — псевдоним знания в рамках некорректного информационного подхода.

Однако, почему же некорректный подход столь популярен? Дело в том, что информационный подход в некорректном режиме выполняет следующие практически полезные функции:

Номинативная функция. Слово "информация" изначально использовалось в качестве названия реально существующих вещей, например: "служба научно-технической информации", "информационный работник", "информационная техника" и т.д. Здесь "информация" выступает не как научное понятие, а как наименование предметов определенного класса.

Конструктивная функция. Инженеры, конструирующие и эксплуатирующие информационную технику, воспринимают информацию как реальное "рабочее тело", подобное жидкости в гидравлике или току в электротехнике, не ощущают некорректности этого восприятия (здесь отождествляются сигналы и информация) и не могут от нее отказаться.

Описательно-объяснительная функция часто реализуется в естественных и общественных науках. При этом имеет место своеобразное объяснение "неизвестного через неизвестное". Например, нам неведомы действительные механизмы памяти, понимания, мышления, но можно вразумительно обсуждать эти сложные психические явления посредством интуитивно постигаемого понятия информации: память — это хранилище информации (см. рис. 3.2. Структурно-функциональная блок-схема памяти); понимание — кодирование информации; мышление — обработки информации. Особенно удачно описываются и объяснятся посредством информационных моделей общение между людьми и сигнализация животных, управление и связь в технических устройствах и биологических системах. Здесь реализуется потенциал обобщения, всегда присутствующий в понятии информации. Можно сказать, что в описательно-объснительных схемах конкретных наук информация — это не "снятая неопределенность", в качестве которой она предстает в математической теории информации, а "вечная неопределенность", общенаучный умственный костыль, с помощью которого осуществляется восхождение от относительной к абсолютной истине.

Информационный подход играет в науке две роли:

• роль одного из научно-исследовательских инструментов в арсенале какой-либо конкретной науки, например, генетики или психологии, лингвистики или библиографоведения;

• роль способа конституирования научных дисциплин, называющих предметом своего изучения информацию (информационные процессы) в целом или их разновидности.

Последние именуются по-разному: информационная наука, информология, информатология, информатистика, информатроника, инфотроника, теория информационных процессов, но чаще всего — информатика.

Произошел в последние десятилетия, можно сказать, бум информатик, в результате которого в системе научного знания образовалось целое семейство информатических дисциплин, некоторые из которых представляют собой развитые, академически признанные науки, другие остались на уровне концептуальных разработок или гипотетических предложений. В нашу задачу не входит содержательный анализ цикла информационных дисциплин, мы ограничимся динамикой эволюции семейства информатик. Вехами этой динамики могут служить концепции социальных информатик, на которых мы сосредоточим свое внимание. Этих концепций три, и их можно с определенной степенью условности разнести хронологически по десятилетиям XX века:

• социальная информатика I (СИ I) — 70-е гг.

• социальная информатика II (СИ II) — 80-е гг.

• социальная информатика III (СИ III) — 90-е гг.

Впервые в советской научной литературе термин "информатика" был употреблен в 1963 г. для обозначения "интегральной научной дисциплины", представляющей собой "важный теоретический стержень автоматики, телемеханики, измерительной и вычислительной техники, связи и радиолокации". Но идея подобной информатики поддержки не получила.

После публикации в 1966 г. статьи А.И. Михайлова, А.И. Черного, Р.С. Гиляревского "Информатика — новое название теории научной информации" (Научно-техническая информация, 1966, № 12, с. 35—39) под информатикой стали понимать науку о структуре и свойствах научной информации, о научно-информационной деятельности, о научной коммуникации. Практическая предпосылка формирования этой концепции информатики, которую, чтобы отличить от прочих, будем называть "научной информатикой", заключалась в потребностях совершенствования научной коммуникации. Поскольку главное средство совершенствования коммуникационных процессов виделось в их автоматизации, то научная информатика, так же как ее зарубежные аналоги, формировалась как "стыковая" социально-техническая дисциплина. В свете информационного подхода научная коммуникация выглядела как "совокупность процессов представления, передачи и получения научной информации". Научной информатикой весьма успешно реализуются конструктивная и объяснительная функции информационного подхода, о чем свидетельствуют государственная система научно-технической информации и международный авторитет, завоеванный советской школой научной информатики.

Локализация информатики в области научной коммуникации не могла не вызвать возражений. В словарях по информатике, подготовленных для международного использования, информатика предстала как "отрасль знания об информационной деятельности". Если в качестве предмета информатики взять информационную деятельность в целом, то такая наука приобретает практически необозримые масштабы, охватывающие все виды социального, да и психологического познания и коммуникации.

Потребовалось найти такой принцип построения информационной теории, который, избегая отраслевой односторонности, в то же время был бы достаточно конструктивным. В качестве подобного принципа в концепции социальной информатики, выдвинутой в 1971 г. кафедрой информатики Ленинградского государственного института культуры, принят уровень теоретического обобщения. Социальная информатика понимается как обобщающая теория (метатеория) социально-коммуникационного цикла наук. Эту концепцию обозначим СИ I.

В 70-е годы наблюдалось, можно сказать, лавинообразное увеличение количества специальных (отраслевых) информатик. Например: статистическая информатика, патентная информатика, музейная информатика, социологическая информатика, педагогическая информатика и т.п. Пожалуй, наиболее жизнеспособной в этом ряду казалась экономическая информатика, понимаемая как "наука об информационном обеспечении систем экономического управления, предусматривающая использование электронной вычислительной техники для создания автоматизированных информационных систем автоматизированный систем управления". Всем этим информатикам, бесспорным лидером среди которых изначально считалась научная информатика, были свойственны общие черты:

• все они в качестве объекта изучения выбирали ту или иную разновидность социальной коммуникации: научную, музейную, экономическую и т.д.;

• единообразно формулировался предмет изучения: структура и свойства какой-либо разновидности социальной информации (научная, музейная, экономическая и т. д.) и закономерности информационного обеспечения специалистов той или иной целевой группы (науки, экономики, музейного дела и пр.);

• обязательно в качестве одной из целей провозглашалось внедрение современной техники, автоматизация информационного обслуживания, что превращало данную концепцию в стыковую социально-техническую дисциплину.

Столь большая общность неизбежно предопределяла дублирование и параллелизм в содержании различных информатик. Дело в том, что проблематика информационного поиска (теория информационно-поисковых систем, информационно-поисковых языков), автоматизация технологических процессов, организация информационного обслуживания, наконец, методология информационного подхода, явно не имели отраслевых ограничений. Отсюда — идея построения обобщающей теории, которая охватывала бы всю типовую информатическую проблематику. Но этого мало. К компетенции этой теории относились еще информационные концепции в библиотековедении, педагогике, журналистике и других прикладных социально-коммуникационных науках, обращавшихся к информационному подходу. Обобщающая СИ I мыслилась как метатеория информационного обслуживания, выполняющая по отношению к обобщаемым частным (конкретным) дисциплинам функции научного и терминологического посредничества: критическая оценка и обобщение полученного частнонаучного знания, разработка общеметодологических основ, упорядочение терминологии и т. д. По сути дела СИ I — это аналог метатеории социальной коммуникации в области информационного обслуживания. Но принципиальная разница между ними та, что объект одной — реально существующая социальная коммуникация, а объект другой — полученная в результате некорректного информационного подхода область информационного обслуживания.

7.3.2. Социальная информатика II (80-е гг.)

В 80-х годах во всех промышленно развитых странах происходила информатизация материального производства, под которой понималось внедрение роботов, гибких автоматизированных линий, заводов-автоматов, работающих по безлюдной технологии, интегрированных производственных комплексов и т.д. Национальные uнфopмационные ресурсы (документированное общественное знание) становятся важным мерилом общественного богатства, не только экономическим, но и политическим фактором, недаром появился термин "информационный империализм". В документах ЮНЕСКО и других международных организаций стало использоваться понятие информационная инфраструктура в смысле совокупности технических средств, программно-математического обеспечения, информационных фондов, организаций и квалифицированных кадров, обеспечивающих удовлетворение общественных информационных потребностей. Наконец, ученые и политики стали всерьез обсуждать перспективы перехода отдельных стран и всего человечества к постиндустриальному информационному обществу.

Академия наук СССР не могла остаться в стороне от столь знаменательных проявлений научно-технической революции XX века. В 1983 г. в ее составе было создано Отделение информатики, вычислительной техники и автоматизации, был организован академический Институт информатики (наряду с Институтом кибернетики). Концепции информатики как научной дисциплины, выдвинутые в 70-е годы, не были приняты во внимание, а завоевала признание академиков заимствованная во Франции компьютерная трактовка информатики.

В компьютерной информатике образовались две концепции, частично совпадающие, но по существу не сводимые друг к другу:

• понимание информатики как комплексной научной и инженерной дисциплины, изучающей все аспекты проектирования, реализации и эксплуатации компьютеризированных информационных систем;

• трактовка информатики как науки, разрабатывающей методологию построения информационных моделей и их исследования средствами вычислительной техники.

Существенное различие между этими концепциями заключается в том, что первая допускает онтологизацию информации, а вторая относит понятие информации к модели, а не к оригиналу. Общность обеих концепций состоит в том, что они, так же как и кибернетика не требуют фундаментального прояснения сущности информации, довольствуясь интуитивно понятым отождествлением информации с сигналами, данными, сведениями.

До известного предела можно успешно работать в области информационного моделирования, не задумываясь о природе информации, подобно тому как электротехники не беспокоятся о природе электричества. Но при дальнейшем углублении, особенно при попытках моделировать интеллектуальную деятельность, с чем столкнулись разработчики искусственного интеллекта, пришлось отказаться от "информационной беспечности" и задуматься над сущностью знания, понимания, мышления, которые скрывались за информацией.

15 июля 1988 г. Политбюро ЦК КПСС под руководством М.С. Горбачева приняло постановление "О разработке концепции информатизации общества". Имелось в виду широкое распространение информационной техники во всех областях народного хозяйства. Проблематика информатизации стала необычайно популярной. В.А. Копылов, специально изучавший вопрос, пришел к заключению, что бытуют три равноправных понимания информатизации:

• Процесс создания и совершенствования информационного общества.

• Процесс повышения эффективности использования информации в государстве и обществе на основе перспективных информационных технологий.

• Процесс формирования инфосферы.

Главными техническими средствами информатизации служат персональные компьютеры и средства телекоммуникации. Достижения информатизации измеряются масштабами внедрения информационных технологий во все сферы общественной и личной жизни. По сути дела термины "информатизация" и "компьютеризация" равнозначны. Если технико-математические аспекты информатизации стали предметом компьютерной информатики, то не менее важные социальные аспекты, и прежде всего — проблематика формирования информационного общества, оказались "бесхозными".

В этот момент А.Д. Урсулом была выдвинута концепция социальной информатики II, предметом которой стали взаимодействие общества и информационно-компьютерной техники, закономерности и тенденции этого взаимодействия.

В качестве прикладной области СИ II виделась задача "рациональной гуманистической ориентации информатизации" с тем, чтобы глобальное внедрение новых информационных технологий служило во благо, а не во вред человечеству. Здесь речь идет не об общей теории информационного обслуживания, как в случае с СИ I, а о массовом и глобальном использовании информационных технологий во всех видах человеческой деятельности.

Исходя из предмета и прикладных задач социальной информатики II, ее следует отнести к частным социально-философским теориям.

7.3.3. Социальная информатика III (90-е гг.)

И социальная информатика I, и социальная информатика II объективируют социальную информацию, т. е. придерживаются некорректного информационного подхода, рассматривая социально-коммуникационные процессы через призму "информационных очков". В разделе 7.2 обоснована методология корректного информационного подхода, которая требует четкого разделения информации как исследовательского инструмента (научной фикции) и реально существующих в действительности процессов коммуникации, управления, познания (объектов исследования). Практика беспечного использования информационного подхода в корректном и некорректном режимах объясняется тем, что этот методологический подход почти не разработан и не осмыслен в современной науке.

Фактически не обобщен имеющийся опыт его использования в общественных, биологических, технических науках, не выявлены даваемые им положительные познавательные эффекты, не установлены ограничения на его использование и т. д. Короче говоря, актуальна разработка методологической теории, предметом которой стал бы информационный подход.

Аналогом подобной теории является общая теория систем, изучающая методологию системного подхода. Поскольку эта методологическая теория имеет решающее значение для раскрытия феномена социальной информации, ее правомерно назвать социальная информатика III (СИ III).

Нет оснований отрицать жизнеспособность каждой из социальных информатик или других информационных учений. Будущее даст им достойную оценку. Важно только с самого начала отдавать себе отчет в их научном статусе и четко определить их место в системе научного знания. На рис. 7.2 показано расположение в системе наук: обобщающей СИ I, частной социально-философской СИ II и методологической СИ III. Важно обратить внимание на то, что каждая социальная информатика решает свою, свойственную ей задачу, и вместе с тем партнерски взаимодействует с другими информатиками и заинтересована в их развитии.

Рис.7.2. Место социальных информатик в системе научного знания

Комментарии к рис. 7.2. Рисунок построен исходя из следующих науковедческих положений:

• каждой науке соответствует определенный, существующий независимо от познающего субъекта реальный объект (R); в данном случае (некорректный информационный подход) R — социальная информация;

• познающий субъект выбирает аспект (грань, часть) объекта, служащий предметом изучения в данной науке (r);

• каждой науке присущ свой арсенал исследовательских методов, образующих ее методологию (т); в информационных науках в их методологии представлен информационный подход;

• результат научного исследования — конкретное знание, которое образует содержание конкретных наук (s);

• содержание конкретных наук служит предметом метатеории (S_о), использующей методологию обобщения (m_о), включающую информационный подход;

• методологии конкретных наук и метатеории являются предметом методологической теории информационного подхода (М_о).

1. Информации, как и изумрудных городов, нет в объективной действительности. Правы информационные нигилисты: "никто еще не видел ни как субстанцию, ни как свойство эту загадочную информацию". Информация — искусственно созданный умственный конструкт, плод информационного подхода. Причем информационный подход первичен (сперва оденьте "информационные очки"!), а информация вторична.

2. Информационный подход — методологический принцип научного познания, заключающийся в рассмотрении объектов изучения через призму категории информации. Возможны два режима использования информационного подхода: корректный, когда информационные модели и реальная действительность отделяются друг от друга, и некорректный, когда информация отождествляется с реальными объектами (сигналы, знания, свойство отражения, структура и др.). Некорректный подход широко распространен в науке и практике, потому что он способен выполнять полезные функции: номинативную, конструктивную, описательно-объяснительную.

3. Общенаучное распространение корректного и некорректного информационного подхода объясняется количественным ростом коммуникационных каналов и повышением значимости социальных коммуникаций в индустриальной неокультуре. Этой же причиной обусловлено формирование цикла информационных наук, включающего семейство информатик.

4. Информационные науки, изучающие социальную информацию или ее разновидности (научную, экономическую, эстетическую и т.д. информацию) используют некорректный информационный подход.

5. Социальная информация является объектом изучения трех социальных информатик: СИ I — обобщающей; СИ II — частной социально-философской; СИ III — методологической.

6. Информационными науками накоплен богатый и разнообразный багаж знаний относительно социальной коммуникации, ее видов, форм и элементов, поэтому они могут служить в качестве источника для обобщений метатеории социальной коммуникации.

7. Terra incognita в области информационной проблематики гораздо больше области позитивного знания о феномене информации.

Ни одна из онтологических концепций информации не может быть признана методологически корректной; агностические и нигилистические утверждения также не внушают доверия. Корректная математическая интерпретация информации имеет слишком узкую и частную зону приложения. Вопрос "что такое информация?" фактически не получил ответа. Наши соображения по этому поводу, изложенные в разделе 7.2, следует рассматривать как гипотезу, нуждающуюся в критической оценке. Для успешной разгадки феномена информации ключевое значение имеет информационный подход. Однако имеющаяся практика его использования осмыслена очень мало, а методология информационного подхода не разработана вообще. Отсюда — потребность в развитии социальной информатики III.

1. Абдаев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. — М.: ВЛАДОС, 1994. — 336 с.

2. Афанасьев В.Г. Социальная информация. — М.: Наука, 1994. — 200 с.

3. Блюменау Д.И. Информация и информационный сервис. — Л., Наука, 1989. — 190 с.

4. Глушков В.М. Кибернетика. Вопросы теории и практики. — М.: Наука, 1986. — 477 с.

5. Инфосфера: Информационные структуры, системы и процессы в науке и обществе / Ю.М. Арский, Р.С. Гиляревский и др. — М.: ВИНИГИ, 1996. — 486 с.

6. Кибернетика: Становление информатики.— М.: Наука, 1986.— 190 с.

7. Коган В.3. Человек в потоке информации. — Новосибирск: Наука, 1981. — 177 с.

8. Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляревский Р.С. Научные коммуникации и информатика. — М.: Наука, 1976. — 435 с.

9. Михайловский В.Н. Формирование научной картины мира и информатизация. — СПб., Наука, 1994. — 145 с.

10. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. — М.: Политика, 1991. — 287 с.

11. Педагогическая информатика: теория и практика: В 2-х частях. — М., 1993 (Российская Академия образования, Институт теоретической педагогики и международных исследований в образовании).

12. Семенюк Э.П. Информатика: достижения, перспективы, возможности. — М.: Наука, 1988. — 240 с.

13. Семенюк Э.П. Информационный подход к познанию действительности. — Киев: Наук. думка, 1988. — 173 с.

14. Соколов А.В. Информационный подход к документальной коммуникации: Учеб. пособие. — Л.: ЛГИК, 1988. — 85 с.

15. Урсул А.Д. Информатизация общества. Введение в социальную информатику: Учеб. пособие. — М.: Акад. общ. наук, 1990. — 191 с.

16. Урсул А.Д. Проблема информации в современной науке. — М: Наука, 1974. — 287 с.

17. Шемакин Ю.И., Романов А.А.. Компьютерная семантика. — М.: Научно-образоват. центр "Школа Китайгородской", 1995. — 344 с.

18. Юзвишин И.И. Информациология. — М.: Радио и связь, 1996. — 215 с.