XII . Структура влияния: локальный и космополитический типы влиятельных людей

Это исследование посвящено изучению места средств массовых коммуникаций в структуре межличностных влияний. Базируясь в ос­ новном на интервью, взятых у восьмидесяти шести мужчин и жен­ щин, принадлежащих к различным социально-экономическим сло­ ям в «Ровере» (городке с населением 11 000 чел. на Восточном побе­ режье), оно, в сущности, представляет собой скорее исследование единичного случая, нежели статистический анализ 1 структуры влия­ ний. Первоначально это пилотное исследование имело четыре основ­ ные цели: 1) идентифицировать типы людей, которых их окружение считает влиятельными; 2) соотнести формы коммуникативного по­ ведения с ролями этих людей (то есть лиц, оказывающих влияние); 3) проследить, по каким каналам к ним приходит влияние; 4) выдви­ нуть гипотезы, необходимые для более систематического изучения межличностных влияний в местном сообществе.

Данная глава посвящена анализу принципиально различных ти­ пов влиятельных личностей, — типов, которые мы можем обозначить как «локальный» и «космополитический». Но прежде чем мы обра­ тимся к этому вопросу по существу, возможно, нам будет интересно бросить взгляд на два процедурных и методологических отступления, которые пришлось сделать по ходу дела. Первое отступление было сделано, когда в ходе прикладного социологического исследования, первоначально посвященного узкой практической проблеме, неожи­ данно возникли теоретические конструкты. Хотя пилотное исследо­ вание первоначально было предпринято для того, чтобы изучить фун­ кции, выполняемые общенациональным информационным журна­ лом для различных типов читателей (проблема, относящаяся к социологии массовых коммуникаций), очень скоро благодаря первым же впечатлениям и результатам оно было переориентировано. Ибо оказалось, что журнал по-разному использовался людьми, которые в разной степени испытывали межличностные влияния в своем сооб­ ществе. Обращаясь ко второму отступлению, мы познакомимся с пре­ пятствием, которое вынудило нас выдвинуть альтернативные схемы для анализа тех же самых качественных данных. Дело в том, что наш первоначальный анализ оказался совершенно непродуктивным. Од­ нако с возникновением понятия локального и космополитического типов влиятельных личностей «те же самые» качественные данные ста­ ли приносить полезные результаты, которые можно было разрабаты­ вать в дальнейшем. После этого краткого процедурного обзора двух стадий нашего качественного анализа мы сможем лучше оценить опи­ сание локального и космополитического типов влиятельных людей.

• 1 Несмотря на то что цифры и диаграммы, в которых подводятся итоги нашего ис­ следования, время от времени цитируются, они носят эвристический, а не демонстраци­онный характер. Они только позволяют указать источники интерпретационных гипотез, которые еще предстоит детально, систематически разработать. — Примеч. автора.

Превращение прикладного исследования в теоретическое

Практическая проблема, для решения которой появилось это исследование, была достаточно ясной 2 . Научно-исследовательский отдел общенационального информационного журнала хотел выяс­ нить, каким образом можно локализовать зоны личностных влия­ ний в сообществе. Он хотел также знать, каковы характерные осо­бенности влиятельных людей, в том числе читателей журнала. До­ ходил ли журнал до этих людей, занимающих «ключевое» положе­ ние в сети личностных отношений? Независимо от этого, каким образом журнал использовался влиятельными людьми и каким — рядовыми читателями?

2 Очень хочется проследить вытекающий из этой постановки вопроса последо­ вательный ход нашего исследования. Первоначально клиентов главным образом (если не целиком) интересовала структура межличностных влияний, потому что «тема вли­ ятельности» могла помочь им повысить спрос на рекламу. (Фрэнк Стюарт перечис­ ляет 43 журнала общенационального масштаба, которые в разных вариациях исполь­ зуют идеи о том, что их читатели — это люди, обладающие влиянием.) Эта практи­ ческая задача, а также существование научно-исследовательского отдела обусловили необходимость проведения исследований в данной области. Но как только исследо­ вание было начато, его цели стали гораздо более многообразными, так как оно вклю­чило в себя такие подпроблемы, которые только отдаленно были связаны с первона­ чально поставленными задачами. Функции прикладного исследования, связанного с соответствующей теорией, следовало систематически изучить; некоторые исходные соображения по этому поводу изложены в главе V . — Примеч. автора.

Как только эта практическая проблема была сформулирована, сразу же в центре внимания оказался вопрос о создании методов идентификации личностей по уровням межличностного влияния. Очевидно, невозможно определить, было ли число тех, кого можно назвать «влиятельными людьми», пропорционально (или непропор­ ционально) числу читателей, не располагая процедурами для лока­лизации и идентификации влиятельных лиц. Кроме того, сам факт, что эту проблему начали исследовать, указывал на то, что какие-то правдоподобные показатели влияния рассматривались клиентом не­ адекватно. Такие внешние показатели влияния тех или иных чита­ телей, как род занятий, доход, владение собственностью и членство в организациях, можно было узнать при подписке на журнал или получить с помощью опроса читателей. Таким образом, исследова­ ние, имеющее своей целью создание более эффективных показате­ лей влияния, исходило из следующей гипотезы: несмотря на то что люди, относящиеся к высокому «социальному статусу», могут ока­ зывать относительно большое межличностное влияние, социальный статус не является адекватным показателем. Некоторые индивиды, занимающие высокий статус, очевидно, обладают небольшим меж­ личностным влиянием, а некоторые индивиды, занимающие низ­ кий статус, — большим. Требовалось новое качественное исследо­ вание, чтобы создать более адекватные показатели межличностного влияния.

Но, как это часто бывает, предполагалось, что проблема изначаль­ но была поставлена правильно. Действительно ли влиятельные лич­ ности непропорционально представлены в составе читателей? Во вся­ком случае, действительно ли влиятельные личности пользуются жур­ налом по-другому, чем рядовые читатели? На самом деле это была преждевременная постановка проблемы, но мы поняли это только пос­ ле того, как пилотное исследование уже началось. Ибо, как мы поня­ ли, дело не в том, чтобы идентифицировать влиятельных людей (и пользу, которую они извлекают из журнала), а в том, чтобы выявить типы влиятельных лиц (и, соответственно, их различное отношение к журналам как источникам информации, относящейся к обществу в целом, а не к их собственному сообществу).

Основной перелом в этом исследовании, как мы убедимся, про­ изошел вместе с осознанием того, что практическая проблема была переопределена по сравнению с ее первоначальной формулировкой. Это переопределение со временем отвлекло наше внимание от броса­ ющихся в глаза альтернатив исследования. Только когда первоначаль­ ная проблема получила новую формулировку, только когда исследо­вание средств для идентификации влиятельных людей превратилось в исследование типов влиятельных личностей, вероятно, различаю­ щихся своим отношением к средствам коммуникации, — только тог­да исследование оказалось продуктивным и в прикладном, и в теоре­тическом аспектах. Только тогда данные, до этого не укладывавшие­ся в нашу интерпретацию, встали на свое место. Только тогда мы су­ мели объяснить разнообразные и ранее не связанные между собой данные наблюдений с помощью небольшого числа понятий и пред­ ложений.

Как мы увидим из описания основной части нашего исследова­ ния, потребовалась новая постановка проблемы, прежде чем мы ока­зались в состоянии продвинуться к решению и прикладных, и теоре­ тических задач.

Две фазы качественного анализа влиятельных людей

По-новому поставив проблему, мы заинтересовались разработкой процедур (хотя бы несовершенных), которые дали бы нашим инфор­ маторам возможность выявить людей (помимо их непосредственно­го семейного круга), которые оказали на них большое «влияние» в ходе социальных взаимодействий 3 . Нас не интересовало косвенное влияние, оказываемое серьезными политическими, рыночными и другими административными решениями, которые влияют на боль­ шое количество людей 4 . В пролонгированных интервью опрашивае­ мых просили назвать людей, к которым они обращались за помощью или советом, когда принимали личное решение по тому или иному поводу (начиная с выбора работы и планирования образования для себя и своих детей и кончая выбором книг, игр или мебели). Кроме того, опрашиваемых просили указать, к кому, насколько им извест­ но, люди вообще обращаются за советом в делах подобного рода. Та­ кая пробная идентификация лиц, оказывающих межличностное вли­ яние, разумеется, сопровождалась выяснением причин, по которым опрашиваемые выделяли тех, а не других индивидов.

• 3 В этой главе ничего не будет сказано по поводу предварительных процедур, разработанных для идентификации людей, в разной мере оказывающих влияние на Других. Что касается адаптации этих процедур в более поздних исследованиях, см.: Stewart F . A ., « Asociometricstudy of influence in Southtown », Sociometry , 1947,10, pp . 11 — 31. Необходимая методология была заметно усовершенствована в исследованиях по проблеме влияний в сообществе Среднего Запада, проведенных Бюро прикладных со­ циальных исследований Колумбийского университета (см. Katz E. and Lazarsfeld P.E., Personal Influence (Glencoe, Ilinois: The Free Press, 1955). — Примеч . автора .
• 4 Что касается краткого обсуждения понятия межличностного влияния, приме­ нявшегося в этом исследовании, см. «Дополнение» к этой главе. — Примеч. автора.

В этих интервью восемьдесят шесть опрошенных упомянули 379 человек, которые оказали на них влияние в конкретной ситуации при­ нятия решений. В этих опросах некоторые люди упоминались нео­ днократно. (Всего было сделано 1043 «упоминания», относящихся к 379 человекам, причем на некоторых из них ссылались более чем в тридцати случаях.) Пятьдесятсемьиз379,или 15%, упоминались боль­ше четырех раз, и мы условно приняли это в качестве нашего рабоче­ го критерия «влиятельности». Как мы вскоре убедимся, этот абсолют­ но пробный и произвольный критерий позволил нам идентифици­ ровать ситуации, в которых мы могли исследовать межличностное влияние. Тридцать из этих влиятельных людей были впоследствии опрошены по поводу их собственной оценки своего влияния, оценки влияния, оказываемого на них другими людьми, ситуаций, в которых они оказывали влияние их поведения по отношению к средствам ком­ муникации, и т.п. Все это составило подлежащие анализу данные.

Здесь не место описывать в деталях первую, довольно непродук­ тивную фазу нашего анализа поведения влиятельных личностей по отношению к средствам коммуникации. Но из краткого обзора того, как и почему он привел к разработке альтернативного анализа, мож­ но извлечь кое-что полезное для кодификации методов качественного анализа 5 . Будет сказано ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы показать, каким образом собранный материал данных оказывал давление на исследователя, постепенно модифицируя его общие пред­ ставления, так что исправление и переработка данных в свете новых идей шло рука об руку с появлением наводящего на новые мысли еди­ нообразия на месте беспорядочной груды фактов.

На стадии, которая, как мы теперь знаем, была относительно бес­плодной первой фазой нашего анализа, мы не только выделяли влия­ тельных личностей из общей массы, но и различали их сообразно с их динамичным положением в местной структуре влияний. Различия про­ водились следующим образом: между лицами, пользующимися влия­ нием в настоящее время (предположительно занимающими устойчи­ вое положение); потенциально влиятельными лицами (восходящи­ ми звездами, все еще продолжающими свое восхождение); лицами, чье влияние слабеет (прошедшими свою точку зенита и начавшими дви­ гаться по нисходящей); пассивными влиятельными лицами (обладаю­щими объективными атрибутами влияния, но не пользующимися ими для приобретения действительного влияния). Лица, не обладающие влиянием, в свою очередь, подразделялись на рядовых (имеющих ог­ раниченное поле социальных контактов, в которых они обычно выс­ тупают в качестве тех, кто получает, а не дает советы) и изолированных (людей, почти полностью отключенных от социальных контактов).

s Поэтому данная часть нашего исследования — это призыв ко всему социологи­ческому братству практиковать включение в свои публикации подробных описаний того, каким образом качественный анализ развивался в действительности. Только после того, как большая часть таких описаний станет доступной всем, будет возмож­но кодифицировать методы качественного анализа примерно с такой же четкостью, как и методы количественного анализа. Настоящее описание страдает оттого, что в нем опущены конкретные материалы, иллюстрирующие последовательность изме­нения категорий анализа; немногочисленные детали, приведенные здесь, извлечены из более обширной монографии, хранящейся в Бюро прикладных социальных иссле­ дований. Однако этого может оказаться достаточно, чтобы подчеркнуть необходи­ мость все более подробных описаний социологического качественного анализа, ко­ торые сообщают сведения не только о конечном продукте, но также и о последова­ тельных шагах, сделанных для того, чтобы получить этот продукт. С точки зрения Бюро, такая кодификация, очевидно, совершенно необходима и для сбора, и для ана­лиза качественных социологических данных. — Примеч. автора.

Как оказалось, эта классификация была логически безупречной, эмпирически применимой и фактически бесплодной. Конечно, наши данные легко можно было уложить в эти категории. Но достигнутое таким путем явно выраженное единообразие коммуникативного по­ведения или каких-то иных поведенческих моделей было совсем не­ большим. Короче говоря, эти различия действительно существовали, но были относительно бесполезными для наших целей. Но посколь­ ку, как однажды заметил Л. Дж. Гендерсон, «практически любая клас­ сификация лучше, чем никакая», наша классификация позволила кое- что открыть относительно функций информационных журналов и других средств коммуникации для лиц, занимающих различное по­ ложение в структуре влияний. Так, мы обнаружили, что некоторые влиятельные личности обычно пользуются информационным изда­ нием не столько для того, чтобы выяснить что-то для себя, сколько для того, чтобы выяснить что-то для других, а именно для тех, кто обращается к ним за руководством и ориентацией. Кроме того, ка­залось совершенно очевидным, что функции информационных из­ даний различны в среде рядовых и влиятельных читателей. Для пер­ вых они выполняют частную, личную функцию; для вторых — об­ щественную. Для рядового читателя информация, полученная бла­ годаря журналу, — это продукт личного потребления, расширяющий его собственные представления о жизни общества, тогда как для вли­ ятельного лица — это товар для обмена, увеличивающий его престиж, так как он дает ему возможность выступать в качестве интерпретато­ ра положения дел в стране и за рубежом. Это помогает ему быть лиде­ ром общественного мнения.

Но эта первая классификация в лучшем случае породила массу отрывочных впечатлений, почти не связанных друг с другом. Она не давала нам возможности объяснить различия в поведении влиятельных личностей. Например, больше половины влиятельных лиц чита­ ли журналы, но наша классификация не давала систематического объяснения, почему остальные не читали их. Бесплодность этой фазы нашего анализа послужила мотивом для поиска новых рабочих кон­ цепций, но только ряд наблюдений, случайно сделанных в процессе анализа, привлек наше внимание к действительным понятиям, кото­ рыми мы начали оперировать.

Помимо всего прочего, один стратегически важный факт опре­ делил вторую фазу нашего анализа. Интервью с влиятельными людь­ ми касались только их отношений в пределах города. Однако в своих ответах на одни и те же вопросы некоторые влиятельные лица ограни­ чивались рамками локальной ситуации в Ровере, тогда как другие ссы­ лались на то, что происходило далеко за пределами этого города. Воп­ рос о воздействии войны на экономику Ровера в одном случае осве­ щался исключительно с точки зрения городских проблем, а в другом — включал в себя замечания о национальной экономике или междуна­ родной торговле. Именно это характерное моделирование ответа — либо с точки зрения сугубо местных ориентиров, либо в более широ­ кой системе координат, — моделирование, которое можно было пред­ восхитить, но которое не было предвосхищено, привело нас к кон­ цепции двух основных типов влиятельных лиц: «локального» и «кос­ мополитического».

В то время как первая классификация имела дело с фазами в цик­ ле персонального влияния, вторая была сформулирована в терминах ориентации^ влиятельных людей на местные и на более крупные со­ циальные структуры. Одна концентрировала внимание на положении дел внутри структуры влияний; другая — на основаниях влияния и способов его употребления.

С появлением понятий локального и космополитического типов влиятельных лиц сразу же обнаружились новые формы единообра­ зия. «Те же самые» данные приобрели совершенно новый смысл, когда были заново исследованы и проанализированы в свете этих понятий. Факты, которые не находили себе места в первом анализе, не только становились уместными, но приобретали решающее значение во вто­ ром. Так, различные типы построения карьеры влиятельными людь-

• 6 Понятие «ориентации» нуждается в объяснении. Социальная ориентация отли­чается от социальной роли. Роль обозначает, каким образом начинают работать права и обязанности, присущие данному социальному положению; под ориентацией мы по­ нимаем здесь специфическую характерную черту, лежащую в основе всего комплекса социальных ролей, разыгрываемых индивидом. Именно эта черта явно или неявно на­ходит свое выражение в каждом комплексе социальных ролей, в исполнение которых вовлечен данный индивид. — Примеч. автора.

*» m складывалась ли она главным образом в ми - независимо от того, складу ись где . т0 ещС) _ стали Ровере или только продолжись та М рого ^^^ тогда как в интегральной составной^частью ? ^ укладывавшимися в его первомони были «интересными ц,^ различные ВО просы, как гео­ общую схему. Такие н ^ пе ^ ь ети межлич „ 0 стных отношений графическая мобильностьуча ращение возможности оказать и в добровольных 0Р ган ^" И ^2 е е В НИ е своего влияния, - все они влияние в Действительное употр таций , начиная с исключи- оказались проявлениями основны » & и кончая интересом к тельной сосредоточенности на местнь огромному миру за пределами гор • ^^ сообщения мы отметили два вопроса, предетавл приклад ное социальное исследование, первоначально ™ с ^ ^^^ связанное с социо- дачи, переросло в ^*^™^™^ А во-вторых, мы сде- логической теорией ™™ т ™ которые вызвали модификацию лали краткий обзор обстоятел^ котор е факты

Главный критерий, позволяющий различать эти типы, обнаружи­ вается в их ориентации по отношению к Роверу. У локального типа интересы замкнуты на этом сообществе. Ровер — это, по существу, весь его мир. Почти не думая о «большом мире», он занят по преиму­ ществу местными проблемами и практически не интересуется собы­ тиями общенационального и международного масштаба. Строго го­ воря, он очень ограничен.

По-иному обстоят дела с космополитическим типом. Его интере­сы в какой-то мере связаны с Ровером, и, разумеется, он должен хотя бы в минимальной степени поддерживать отношения в пределах ме­ стного сообщества, так как он тоже пользуется там влиянием. Но он ориентируется также на мир за пределами Ровера и считает себя ин­тегральной частью этого мира. Он проживает в Ровере, но живет в «большом мире». Если локальный тип ограничен, то космополити­ ческий экуменичен.

Из тридцати влиятельных людей, давших подробное интервью, четырнадцать были отнесены тремя аналитиками 8 независимо друг от друга к «космополитическому» типу (на основании материалов, характеризующих их ориентацию на сообщество города Ровера), а шестнадцать — к «локальному» типу.

См . также : Zimmerman С . С ., The Changing Community (New York and London: Harper & Brothers, 1938), особенно р . 80 ft". Что касается компактной , сжатой характе ­ ристики употребления аналогичных понятий в социологической литературе , см .: Wiese, von, L. And Becker H., Systematic Sociology (New York: John Wiley & Sons, 1932), esp. pp. 223—226 n. — Примеч . автора .

• * Понятие влиятельных людей рассматривалось в исследовании структуры вли­ яний в пригороде, населенном людьми, имеющими репутацию и влияние общена­ ционального масштаба. Авторы пишут: «Вряд ли стоит удивляться тому, что лично­ стные характеристики этих «влиятельных людей» отличаются от личностных ха­ рактеристик влиятельных людей космополитического типа в г. Ровере, занимающих более низкий ранг» ( Adler K . P . And Bobrow D ., « Interest and influence in foreign affairs », Public Opinion Quarterly , 1956, 20, pp . 89—101. См . также : Hunter F., Power Structure: A Study of Decision — Makers (Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1953.) — Примеч . автора .
• 8 Вряд ли можно ожидать такого полного совпадения оценок в более масштаб­ ном исследовании. Но в этом ограниченном по числу примеров случае космополити­ ческий и локальный синдромы были так ярко выражены, что сомнений по поводу «диагноза» практически не было. В более зрелом исследовании были бы созданы бо­ лее формальные критерии (в направлениях, заданных последовавшей дискуссией) и, соответственно, возник бы промежуточный тип, не тяготеющий ни к локальному, ни к космополитическому полюсам. — Примеч. автора.

Эти ориентации нашли свое выражение в самых разнообразных контекстах. Например, влиятельным людям было предложено изло­ жить свои взгляды, ответив на квазипроективный вопрос: «Сильно ли тревожат вас новости?» (Была осень 1943 г., когда новости в боль­ шинстве случаев были эквивалентны военным новостям.) Ответы, обычно очень подробные, легко поддавались классификации с точ­ ки зрения фокусировки интересов влиятельных людей. Одна груп­ па комментариев фокусировалась на проблемах национального и меж­ дународного уровней. В них выражалось беспокойство по поводу труд­ ностей, с которыми столкнется создание стабильного послевоенного мира, подробно говорилось о проблемах строительства международ­ ной организации, обеспечивающей мир, и т.д. Во второй группе ком­ ментариев военные новости в подавляющем большинстве случаев пре­ ломлялись с точки зрения того, что они значили лично для опраши­ ваемых или для тех, с кем они связаны в Ровере. Они трактовали воп­ рос о «новостях» как повод для обзора того непосредственного круга проблем, которые принесла в город война.

Классифицируя влиятельных людей по этим двум категориям, мы обнаруживаем, что двенадцать из четырнадцати 9 представителей кос­ мополитического типа обычно давали ответы в свете международ­ ных и общенациональных проблем, тогда как среди представителей локального типа только четверо из шестнадцати говорили в этом же духе. Каждый тип влиятельных людей выделял из потока событий совершенно различные элементы. Неясно сформулированный воп­ рос позволил каждому из них выразить в ответах свои основопола­ гающие ориентации.

Все остальные различия между локальным и космополитическим типами влиятельных людей, по-видимому, проистекали из различия их фундаментальных ориентации 10 . Групповая характеристика демон­ стрирует присущую локальному типу верность локализму: вероятнее всего представители этого типа уже давно живут в Ровере, они очень заинтересованы в общении со многими другими жителями города, они не хотят уезжать из города, их вероятнее всего интересует местная политика и т.д. Такие моменты, которые лучше всего демонстрируют различие между двумя типами влиятельных людей, составят основ­ ное содержание последующих разделов. Там мы обнаружим, что раз­личие основополагающих ориентации сопровождается многими дру­гими различиями: 1) различиями в структуре социальных отношений, в которые вовлечен каждый из этих типов; 2) различиями в способах и путях, которыми они пришли к своему нынешнему положению в структуре влияний; 3) различиями в использовании своего нынеш­ него статуса для оказания влияния на других людей; 4) различиями в их коммуникативном поведении.

• 9 Нужно еще раз повторить, что людей, которых мы цитируем в данном разделе и По ходу всего исследования, не следует воспринимать как репрезентативных пред­ ставителей населения. Их мнения приводятся только для того, чтобы проиллюстри­ ровать определенную эвристическую цель: они помогли подобрать ключи к различ­ ным образцам межличностного влияния. Как это часто бывает при подведении ко­ личественных итогов в исследовании конкретного единичного случая, эти люди не подтверждают каких-либо интерпретаций, а просто подсказывают их. Пробные ин­ терпретации, в свою очередь, обеспечивают отправной пункт для новых количествен­ ных исследований, базирующихся на адекватных образцах (см., например: Kats and Lazarsfeld , op . cit ). — Примеч. автора.
• 10 Здесь ничего не говорится об объективных детерминантах, определяющих раз­ личие ориентации. Установить эти детерминанты — еще одна, и притом очень важ­ ная задача, выходящая за пределы данного исследования. — Примеч. автора.

Структура социальных отношений

Корни в сообществе

Локальный и космополитический типы влиятельных людей до­вольно заметно отличаются своей привязанностью к Роверу. Лока- листы — большие местные патриоты, и мысль о том, чтобы уехать из Ровера, по-видимому, редко приходит им в голову. Один из них вы­ разил это умонастроение следующим образом:

Ровер — самый великий город в мире. В нем есть что-то такое, чего больше нет нигде в мире, хотя я не могу сказать, что именно...

На прямой вопрос — «не думали ли они когда-нибудь уехать из Ровера» — тринадцать из шестнадцати влиятельных локалистов под­ черкнуто твердо ответили, что никогда не думали об этом, а остальные трое решительно предпочитали остаться, хотя и предполагали, что при определенных условиях могли бы уехать. Никто не испытывал чувства, что жизнь в каком-нибудь другом сообществе могла бы принести им такое же удовлетворение, как жизнь в Ровере. У влиятельных космо­ политов дело обстояло по-другому. Только трое из них заявили, что с Ровером связана вся их жизнь. Четверо выразили свое настоятельное желание жить где-нибудь еще, а остальные семеро при определенных условиях хотели бы уехать. Атаких ответов у влиятельных локалистов вообще не было:

Несколько раз я был на грани отъезда, чтобы найти другую работу.

* * *

Я жду только того, чтобы мой сын унаследовал мою практику, преж­ де чем я уеду в Калифорнию.

Эти фундаментальные различия в отношении влиятельных лока- листов и космополитов к Роверу связаны с их различным жизненным опытом. Космополиты всегда были более мобильны. Локалисты в боль­ шинстве случаев родились в Ровере или в его окрестностях. 14 из 16 локалистов прожили в Ровере больше двадцати пяти лет, а из космопо­ литов это можно сказать меньше чем о половине. Космополиты — это обычно приезжие, которые раньше жили во многих сообществах в раз­ ных частях страны.

По-видимому, это различие не связано с различием возрастного состава группы влиятельных локалистов и космополитов. Правда, космополиты обычно моложе локалистов. Но из тех жителей Ровера, кому за сорок пять, космополиты, по-видимому, приехали сравни­тельно недавно, а локалисты являются коренными жителями.

Из материалов исследования мы можем понять, на чем основы­ вается подчеркнутая привязанность к Роверу, характерная для лока­ листов. Добиваясь своих целей, влиятельные люди этого типа полно­ стью приспособились к данному сообществу и стали сомневаться в воз­ можности достичь таких же хороших результатов где-нибудь еще. С высоты своих семидесяти лет местный судья так описывает свое чув­ ство полной инкорпорированности в сообщество:

Я не хочу даже думать о том, чтобы уехать из Ровера. Люди здесь очень добры, очень отзывчивы. Они любят меня, и я благодарю Бога за то, что, как мне кажется, люди доверяют мне и считают меня своим руководите­ лем и лидером.

Таким образом, сильное чувство своей идентичности с Ровером, распространенное среди влиятельных людей локального типа, связа­но с их местным происхождением и построенной по меркам местно­ го сообщества карьерой. И в экономическом отношении, и со сторо­ ны своих чувств они глубоко укоренены в Ровере.

Что касается привязанности к Роверу, то космополиты отлича­ются от локалистов фактически во всех отношениях. Они не только относительно недавно приехали туда, но и не чувствуют себя укоре­ ненными в этом городе. Привыкнув жить в других местах, они счита­ ют, что Ровер, будучи «довольно приятным городом», все же только один из многих. Благодаря своему опыту они также сознают, что мог­ ли бы сделать хорошую карьеру в других сообществах. Они, следова­ тельно, не считают, что только Ровер обеспечит им безопасное и удовлетворительное существование. Их более широкий опыт модифици­ровал их ориентацию на то сообщество, в котором они живут в насто­ящее время.

Способность к общению: сети личных отношений

Отвечая на вопросы интервью, влиятельные люди получили воз­можность выразить свое отношение к «знакомству со многими людь­ми», живущими в данном сообществе. Эти позиции четко подразде­лялись на два типа. Тринадцать из шестнадцати влиятельных лока-листов и только четыре из четырнадцати влиятельных космополитов проявили явный интерес к установлению частных контактов со мно­гими людьми.

Это различие становится особенно поучительным, когда дается его качественный анализ. Локалист из числа влиятельных людей обыч­но хочет знать какможно больше людей. В сфере социальных контак­тов он следует чисто количественному подходу. Он их считает. Вот слова влиятельного полицейского офицера (который вторит другому влиятельному локалисту-майору):

У меня множество друзей в Ровере, насколько я могу судить. Мне хо­ чется знать всех и каждого. Когда я стою на перекрестке, то могу за два часа поговорить с пятью сотнями людей. Знакомство с людьми помогает, например, когда предстоит повышение по службе. Каждый упоминает тебя как подходящую кандидатуру на эту вакансию. Влиятельные люди, знако­ мые со мной, говорят обо мне с другими людьми. Однажды Джек Флай (майор) сказал мне: «Билл, — сказал он, — у тебя больше друзей в городе, чем у меня. Хотелось бы мне, чтобы все твои друзья, в том числе те, о кото­ рых ты даже не знаешь, стали моими друзьями». Это привело меня в хоро­ шее настроение...

Эта типичная позиция хорошо вписывается во все то, что нам из­вестно о локальном типе влиятельных люде.й. Более того, она наво­дит на мысль, что «карьерная» функция личных контактов и отноше­ний хорошо осознается самими локалистами из числа влиятельных людей. Она не связана с каким-то одним родом деятельности. Биз­несмены, специалисты, чиновники — все одинаково прославляют желательность многочисленных и разнообразных контактов. Прези­дент банка воспроизводит точно такую же историю с позиций своего опыта и своих перспектив:

Я всегда любил знакомится с людьми... По-настоящему это началось, когда я стал кассиром. Что касается знакомства с людьми, кассир — это самая важная позиция в банке. Будучи кассиром, ты должен соприка­ саться со всеми. Ты должен научиться называть каждого по имени. Та­кой возможности познакомиться с людьми у тебя больше не будет. Как раз сейчас у нас есть очень способный кассир, но два или три человека уже приходили ко мне с жалобами на него. Он с ними недружелюбен. Я сказал ему, что он должен для каждого найти доброе слово. Это не толь­ ко личный, но и деловой вопрос.

Эти ключевые слова позволяют выявить принципиальный инте­рес влиятельных локалистов к любым личным контактам, которые дают им возможность самоутвердиться, когда им необходима поли­тическая, деловая или какая-либо иная поддержка. В этой группе вли­ятельные люди в своей деятельности исходят из допущения, что они могут стать заметными и влиятельными людьми в данной местности, если там будет достаточно людей, которые их знают и, следовательно, хотят помогать им и, в свою очередь, получать помощь от них.

С другой стороны, влиятельные люди космополитического скла­да явно были меньше заинтересованы в том, чтобы их знакомыми ста­ло как можно больше людей". Они более избирательны в своем выбо­ре друзей и знакомых. Обычно они подчеркивают важность того, что­бы ограничить круг своих друзей людьми, с которыми «можно пого­ворить» и «обменяться мыслями». Если влиятельные локалисты — это сторонники чисто количественного подхода, то космополиты в этом отношении являются сторонниками качественного подхода. В рас­чет принимается не то, сколько людей они знают, а то, каких людей 12 .

Контраст с преобладающими позициями влиятельных локалис­тов проявляется в следующих замечаниях, сделанных влиятельными людьми космополитического склада:

Я не хочу знакомиться с людьми, если они ничего собой не пред­ ставляют как личности.

Меня не интересует количество. Мне нравится понимать людей — это расширяет мое образование. Я люблю знакомиться с людьми знаю­ щими и занимающими определенное положение. Меня не интересуют людские массы. Мне нравится знакомиться с людьми, равными мне по уму, образованию и опыту.

• 11 Это получило любопытное подтверждение. Мы дали опрашиваемым состав­ ленный наугад список жителей Ровера и попросили идентифицировать каждого из них. Влиятельные люди локалистского типа узнали больше имен, чем любая другая группа опрашиваемых, а космополиты, в свою очередь, узнали больше людей, чем опрашиваемые, не пользующиеся влиянием. — Примеч. автора.
• 12 В этом подробном исследовании мы ограничились только выявлением подхо­ дов к личным контактам и отношениям. Детальное исследование изучило бы дей­ ствительные количественные и качественные характеристики личных отношений у Сиятельных людей локального и космополитического типов. — Примеч. автора.

Те же основополагающие позиции, что и у влиятельных людей данной местности, отмечены в сфере профессионалов, а также в сфе­ре образования. Например, профессионал космополитического скла­ да, который только начинает заниматься своим делом, не подчерки­ вает значение широкого (и постоянно расширяющегося) круга зна­ комств. В противоположность юристу локалистского склада, который считает «преимуществом для себя знать как можно больше людей», юрист-космополит становится одновременно и поэтической, и ис­ключительной личностью, когда говорит: я никогда не гоняюсь за людьми. Я не испытываю никакого удовольствия от того, чтобы бе­ гать за ними и созывать их. Как советовал Лаэрту По-лоний, своих друзей, их выбор испытав, Прикуй к душе стальными обручами, Но не мозоль ладони кумовством С любым бесперым панибратом...*

В последующем разделе этого исследования мы поймем, что раз­ личные ориентации локалистов и космополитов в сфере личных от­ ношений можно интерпретировать как функцию достижения влия­ ния разными способами. В данный момент достаточно заметить, что докалисты пытаются вступить в многочисленные личные отношения, тогда как космополиты находящиеся на точно таком же статусном уровне, явно ограничивают круг этих отношений.

Рассматривая способность к общению у локалистов и космопо­ литов, мы подвергли исследованию их позиции по поводу неформаль­ ных личных отношений. А что можно сказать об исполняемых ими ролях в более формальных органах социального контакта — добро­ вольных организациях?

Как можно предугадать, оба типа влиятельных людей связаны с большим числом организаций, чем рядовые жители. Каждый влия­тельный человек космополитической ориентации в среднем являет­ ся членом восьми организаций, а локалистской ориентации — шести. Это позволяет сделать следующее предположение: чтобы обрести влияние, космополиты чаще пользуются организационными канала­ми, тогда как локалисты в целом предпочитают личные контакты.

• * Шекспир У. Гамлет, принц датский. — Полное собр. соч. — М.: 1960. — В 8 т., т. 6, с. 26. — Примеч. пер.

По отношению к организациям полностью можно применить вы­ вод, сделанный нами по отношению к способности общения: каче­ ственные данные гораздо поучительнее, чем количественные. Дело не в том, что на космополитов приходится больше организаций, чем на локалистов. Даже если тщательное исследование подтвердит это впечатление, то оно все же не выявит стратегических организацион­ ных различий между ними. Дело скорее в том, что они принадлежат к организациям разного типа. И, повторяю, эти различия подкрепля­ ют все то, что мы узнали о двух типах влиятельных людей.

Влиятельные люди локалистского типа, очевидно, заполняют та­ кие организации, которые предназначены для того, чтобы устанав­ ливать контакты и личные связи. По большей части их можно обна­ ружить в тайных обществах (масоны), братствах (братство Лосей) и местных клубах (в Ровере самыми многочисленными организациями этого типа являются клубы деловых людей. Их участие, по-видимо­ му, связано не столько с номинальными целями этих организаций, сколько с использованием их как центров по налаживанию контак­ тов. Приводим слова одного влиятельного локалиста (бизнесмена):

Обычно я знакомлюсь с людьми благодаря клубам. В настоящий мо­ мент я член только одного клуба. Он отличается от всех остальных клу­бов. Вас должны туда пригласить. Сначала они вас отбирают и проверя­ ют. Туда входит только узкий круг влиятельных людей, и я встречаюсь с ними каждую неделю за ленчем.

С другой стороны, космополиты стремятся вступить в такие орга­ низации, где они могут применить свои профессиональные навыки и знания. Их можно найти в профессиональных обществах и в группах по увлечениям. Когда проводилось исследование (это было в 1943 г.), чаще всего они были членами организаций гражданской обороны, и интересовали их, повторяю, цели этих организаций, а не возможность установить личные связи.

Примерно такой же контраст наблюдается и в спектре государ­ ственных должностей, занимаемых влиятельными людьми обоих ти­ пов. Семеро представителей каждого типа занимали какую-либо госу­ дарственную должность, хотя на локалистов в среднем приходилось на одну должность меньше. Основное различие относилось к типу зани­ маемой должности. Локалисты стремились занять политические по­ сты — члена уличного комитета, политического «начальника», муниципального советника и т.д., обычно получаемые благодаря полити­ ческим и личным связям. С другой стороны, космополиты чаще все­ го занимали должности, которые требуют не чисто политических дей­ ствий, но применения определенных профессиональных навыков и знаний (например, членов совета по здравоохранению, жилищного комитета, совета по образованию).

На основе всего вышесказанного можно выдвинуть следующую гипотезу: участие в добровольных ассоциациях* выполняет несколько различные функции у влиятельных людей космополитического и ло-калистского типов. Космополиты интересуются ассоциациями преж­ де всего с точки зрения деятельности этих организаций. Эти после­ дние служат средством для применения их профессиональных навы­ ков и знаний. Локалистов интересует прежде всего не деятельность организаций, а то, что эти организации обеспечивают средства для расширения их личных связей. Таким образом, базисные ориента­ ции влиятельных людей локалистского и космополитического типов по-разному проявляются в их организационном поведении, как и в других отношениях.

Описанные выше различия в привязанности к Роверу, способно­ сти к общению и организационном поведении помогут нам просле­ дить, каким путем обретают влияние локалисты и космополиты. На­ метив эти пути, мы наметим и весь контекст, позволяющий интер­ претировать различное коммуникативное поведение, характерное для обоих типов влиятельных людей.

Локалисты в большинстве случаев выросли в городе и вместе с городом. По большей части именно здесь они ходили в школу, нена­долго уезжая отсюда только для учебы в колледже или для обучения профессии. Здесь, в Ровере, они находили свою первую работу и по­ лучали свои первые заработки. Когда они начинали делать карьеру, Ровер, очевидно, был самым подходящим для этого местом. Это был единственный город, который они знали вдоль и поперек, где им были знакомы все входы и выходы в политике, бизнесе и общественной жизни. Это было единственное сообщество, которое они знали и, что не менее важно, в котором знали их. Здесь у них завязывались много­ численные отношения.

• * По поводу типов и функций участия в подобных организациях см.: Barber В., « Participation and mass apathy in associations », in : Gouldner A . W . ( ed .), Studies in Leadership ( New York : Harper & Brothers , 1950), pp . 477—504. — Примеч. автора.

Это решающим образом определяет путь к успеху для влиятель­ ных людей локального типа: их влияние в гораздо большей степени, чем у космополитов, покоится на широкой сети личных отношений. Мы можем выразить этот основополагающий факт в следующей форму­ ле: влияние локалистов строится не столько на том, что они знают, сколько на тех, кого они знают.

Таким образом, интерес влиятельных людей локального типа к личным отношениям — это отчасти продукт, а отчасти инструмент их специфического типа влияния. «Местный парень, который делает успехи», скорее всего добивается этого благодаря хорошим личным отношениям. Так как его личные отношения сложились задолго до того, как он серьезно занялся своей карьерой, то в дальнейшем, строя карьеру, ему было проще всего по-прежнему полагаться, насколько это возможно, на свои личные отношения. У влиятельного лица кос­ мополитического типа все обстоит по-другому. Будучи обычно нович­ ком в этом сообществе, он не пользуется (и не может этого сделать) личными связями как главным способом обратить на себя внимание. Он обычно приезжает в город, уже полностью обладая престижем и на­ выками, связанными с его бизнесом (или профессией) и его «глобаль­ ным» опытом. Он начинает свое восхождение в структуру престижа с относительно высокого уровня. Именно престиж его прежних дости­жений и ранее приобретенных навыков дает ему право претендовать на место в здешней структуре влияний. Личные связи — это в гораздо большей степени продукт, а не инструмент его влияния.

Эти различия в способах построения карьеры имеют некоторые интересные последствия для проблемы сопоставления двух типов вли­ ятельных людей. Прежде всего есть некоторые данные (хотя далеко не полные), свидетельствующие о том, что локалисты гораздо мед­леннее становятся влиятельными людьми по сравнению с космопо­ литами. Д-р А., священник, космополит и читатель информацион­ ных журналов, заметил по поводу легкости, с которой местное сооб­ щество признало его влияние:

Преимущество священника состоит в том, что ты не должен* прояв­ лять себя. Тебя сразу же признают и принимают во всех домах, в том чис­ ле в лучших.

Каким бы оптимистическим ни выглядело это наблюдение, оно отражает весьма существенное обстоятельство: новичок, который «при­ был» в какой-то пункт во внешнем мире, гораздо скорее занимает мес­ то среди людей, пользующихся влиянием в местном сообществе.

• * Курсив Мертона. — Примеч. пер.

Напротив, местные влиятельные люди обязательно должны проявлять себя. Так, президент банка (местный), которому потребовалось око­ ло сорока лет, чтобы с работы посыльного подняться до своей долж­ ности, прочувствованно говорит о том медленном, долгом пути на­ верх, «который я проделал».

Возрастной состав влиятельных людей локального и космопо­литического типов тоже служит хорошим показателем скорости их восхождения. Всем локалистам (за исключением двух из шестнад­ цати) — за сорок пять лет, тогда как у космополитов в этой старшей возрастной группе находится менее двух третей.

Не только скорость продвижения локалистов в группу влиятель­ных людей меньше, чем у космополитов: само продвижение сталки­вается с некоторыми специфическими затруднениями, проистекаю­ щими из личных отношений местных жителей. Оказывается, эти от­ ношения могут не только помогать, но и препятствовать «преуспея­нию» местного парня. Он должен преодолеть препятствие, которое заключается в том, что он был хорошо известен местному сообще­ ству, когда был «совсем маленьким». Он должен дать другим возмож­ ность осознать изменение своего статуса. Еще важнее, чтобы люди, которым он подчинялся, в каком-то смысле признали его превосход­ство. Эта проблема не нова. Киплинг вслед за Евангелием от Матфея (13) замечает, что «пророков почитают всюду, кроме той деревни, где они родились». Проблему восхождения индивида к структурам влия­ния в его родном городе можно точно выразить на языке социологии: изменение его внутригруппового статуса, особенно если оно произош­ ло быстро, требует пересмотра позиций по отношению к мобильно­ му индивиду и перестройки отношений с ним. Таким образом, ранее сложившаяся структура личных отношений со временем ограничи­ вает продвижение местного влиятельного человека. Только в том слу­ чае, если он разрушит эти сложившиеся представления о себе, другие признают изменение ролей, связанное с восхождением местного жи­ теля в круг влиятельных людей. Прокурор Ровера, считающийся здесь влиятельным человеком, вкратце описывает эту ситуацию следующим образом:

Когда я впервые заявил о себе, жители города знали меня так хоро­ шо, что обращались со мной, как будто я все еще был ребенком. Это было трудно преодолеть. Но после того как я привлек к себе интерес, участвуя в различных общественных и гражданских делах, стал председателем ме­ стной организации Демократической партии и баллотировался в зако­нодательное собрание штата, хорошо зная, что не буду избран, — они стали воспринимать меня всерьез.

Космополит не сталкивается с необходимостью разрушить jpa сложившиеся местные представления о себе, прежде чем он сможем получить статус «серьезно воспринимаемого» влиятельно о челове_ "а Как мы видели, его «верительные грамоты» - это прести*си а хоритет его достижений, которых он добился где-то в другом месте. Таким образом, он проявляет меньше интереса к широким личным контактам по двум причинам. Во-первых, его влияние "?« cn *?_ из престижа, а не из взаимоотношений с другими членами сооош Га Вс: вторых, для него не существует проблемы освое^ия^ Старевших представлений о нем как о «мальчике», и, ™№™%™ч- шу в отличие от местных влиятельных людей не нужно думать о ли монолитами, чтобы обрести влияние, помогают понять „ расхожд ние их ориентации относительно местного сообщества, и все то, способствует выработке этих ориентации.

Социальный статус в действии: межличностное влияние

В этом месте читатель может подумать, что разница между влия­ тельными людьми локального и космополитического' ™п°в просто выражение различий в образовании или профессии, но 'правда, из всех, кого мы опросили, именно космоп^и^полу- чили лучшее официальное образование по ^™™™*"°™ П с рЫ- ми. По крайней мере все космополиты (кроме одного) °««^ P n J _ нюю школу (у локалистов - только половина). П№»нто-^ Левина локалистов занята в «большом бизнесе» («большом»лю кам Ровера), тогда как из четырнадцати ^смополитов только дв попадают в эту ф^ппу; кроме того, половина влиятельны..людейкос неполитического типа - это специалисты, ау локалистов професси оналами являются меньше одной трети. ,„ пЯТ ельного

Но не эти различия профессионального или образовательно статусов определяют принадлежность влиятельных людей к ра типам. Когда мы сравниваем поведение и ориентации "Р 0 *^ 0 ^. лов из числа локалистов и космополитов, то характерные для эт пов различия сохраняются даже при условии, что °™ занимаютс нотипной деятельностью и получили однотипное «бразовани . разовательные и профессиональные различия могут внести свои вк в различия между двумя типами влиятельных людей, но они не явля­ ются источником этих различий. Даже в качестве профессионала вли­ ятельный человек локального типа по своему поведению и взглядам больше похож на бизнесмена и политика, чем космополит. Он явно гораздо больше использует личные отношения как путь к приобрете­ нию влияния, чем его космополитический соперник. Короче говоря, решающее значение имеет способ использования социального статуса, а не формальный статус сам по себе п .

Хотя у космополита профессиональный статус может служить основной опорой для приобретения влияния, у локалиста он имеет второстепенное значение. В то время как все пятеро профессиона- лов-локалистов активно участвуют в местной политике, профессио­ налы-космополиты практически не занимаются организационно- политической деятельностью в Ровере. (Занимаемые ими должности обычно являются почетными назначениями.) Мы отнюдь не счита­ ем, что профессия объясняет различия между двумя типами влиятель­ ных людей; напротив, один и тотже род занятий, оказывается, играет разную роль в зависимости от того, кто добивается межличностного влияния — локалист или космополит. Это подтверждает наше более раннее впечатление: «объективные атрибуты» (образование, профес­ сия и т.д.) не могут служить достаточными показателями действитель­ но оказываемого межличностного влияния.

Влиятельный бизнесмен (в нашем небольшом списке опрошен­ных они почти исключительно находятся среди локалистов) обычно пользуется своими личными отношениями, чтобы усилить свое вли­ яние. Вполне вероятно, что в более широком исследовании, охваты­ вающем гораздо большее число опрошенных, были бы представлены бизнесмены, относящиеся к влиятельным людям космополитического типа, поведение которых в этом отношении значительно отличается от поведения локалистов. Так, м-р X ., который, как считается, пользу­ ется в Ровере большим влиянием, служит примером крупного биз­ несмена космополитического типа. Он прибыл в Ровер в качестве ис­ полнительного директора местного завода. Он установил некоторые личные связи. Но его советов добиваются потому ,"что он «повидал мир» и имеет ауру человека, знакомого с лежащим за пределами Ровера деловым миром. Его влияние базируется на приписываемых ему качествах эксперта, а не на его хорошем понимании других людей.

• 13 Важность активного стремления добиться влияния очевидна из исследова­ ния «вертикального мобильного типа», опубликованного на страницах монографии, ставшей фундаментом данного сообщения. См . также : Hicks С , Small Town (New York: The Macmillan Co., 1946), p.154. Г. Хикс следующим образом описывает чело­ века, который, очевидно, относится к влиятельным людям локального типа: «Это типичный политик, прирожденный манипулятор, человек, который преклоняется перед влиянием, много работает, чтобы его добиться, и изо всех сил стремится убе­ дить других людей в том, что имеет его» [курсив Хикса]. — Примеч. автора.

Тем самым в различия между двумя типами влиятельных людей вносится новое измерение. Влиятельный человек космополитичес­ кого типа, оказывается, имеет влияние потому, что он знает, а влия­ тельный человек локального типа — потому, что понимает. К перво­ му обращаются потому, что он обладает профессиональными знани­ ями и опытом; ко второму — потому, что он улавливает неуловимые, но очень важные детали. Обе эти модели находят свое выражение в основных представлениях, характеризующих различие между «очень компетентным, но бездушным специалистом-медиком» и «старым семейным доктором». Вспомните также различие между «бездушным социальным работником» и «дружелюбным политическим начальни­ ком», которое мы рассматривали в главе I . Дело не только в том, что местный политический «начальник» снабжает продовольствием и ра­ ботой, юридическим (и выходящим за юридические рамки) советом, что он улаживает мелкие столкновения с законом, помогает одарен­ному бедному пареньку получить политическое образование в мест­ ном колледже, присматривает в случае потери близких, но и в том, что он оказывает помощь в самых разнообразных кризисных ситуаци­ях, когда человек нуждается в друге, и притом в таком друге, который «всех знает» и может что-то сделать. Он приобретает влияние на людей не просто потому, что обеспечивает им помощь. Все дело в том, каким образом эта помощь обеспечивается. Кроме того, для оказания этой по­ мощи существуют специальные агентства. Агентства по пособиям, бла­ готворительные учреждения, юридические консультации, поликлини­ ки, департаменты социальных пособий — все эти и многие другие организации доступны людям. Но социальному работнику с его про­ фессиональными навыками, который часто ассоциируется клиентом с холодным, бюрократическим распределением ограниченной помо­ щи, сопровождаемой подробным расследованием, противостоят не­профессиональные методы местного политического босса, который не задает вопросов, не настаивает на согласовании помощи с прави­ лами юридической правомерности и ничего «не вынюхивает» по по­ воду личной жизни.

Межличностное влияние, возникающее благодаря профессио­ нальным навыкам эксперта, обычно предполагает некоторую соци­ альную дистанцию между тем, кто дает советы, и тем, кто их просит, тогда как влияние, возникающее благодаря хорошему пониманию и Доброжелательности, обычно предполагает близкие личные отноше­ния. В первом случае мы имеем модель влиятельного лица космопо­ литического типа, во втором — влиятельного лица локального типа.

Таким образом, оперирование этими моделями влияния дает ключ к различным ориентациям обоих типов влиятельных людей 13 ".

Есть все основания полагать, что дальнейшие исследования об­наружат разное соотношение влиятельных людей локалистского и космополитического типов в сообществах, относящихся к различным типам структур. По крайней мере именно в таком смысле можно ис­ толковать все еще продолжающееся исследование технологических и социальных перемен в Пенсильвания-Сити, проводимое на протя­ жении последних пятидесяти лет Дороти Томас, Томасом Кохраном и их коллегами*. В своем подробном исследовании они обнаружива­ ют, что городское население можно подразделить на два типа: «более или менее постоянных жителей, многие из которых там и родились, и группу мигрантов, которые то приезжают, то уезжают». Исключи­ тельно на основе статистических данных о текучести населения в дру­ гих американских городах исследователи пришли к заключению, что такая структура городского населения наблюдается довольно часто. Вполне возможно, что первая, наиболее постоянная группа включает в свой состав влиятельных людей локального типа, а вторая, относи­тельно неустойчивая группа с переменным составом — влиятельных людей космополитического типа. Можно предположить, что в сооб­ ществах, относящихся к разным типам, два типа населения и два типа влиятельных людей по-разному соотносятся друг с другом.

|3 » При этом все же остается открытой проблема разработки моделей социально­ го взаимодействия и взаимного влияния влиятельных людей локального и космопо­ литического типов. Эта проблема изучалась в проводящемся в настоящий момент исследовании отношения средних школ к структуре ценностей окружающего их со­общества (исследование проводится П. Лазарсфельдом, Р. Кристи, Ф. Пиннером, А. Рогоу, Л. Шнейдером и А. Бродбеком).

В ходе этого исследования Ф. Пиннер обнаружил, что школьные советы и ди­ ректора школ явственно различались по своей ориентации: одни из них были «лока- листами», а другие — «космополитами». Оказывается, это не является просто исто­ рической «случайностью». Пиннер полает, что различные сообщества стремятся выб­ рать в школьный совет людей, придерживающихся различных ориентации. Это, в свою очередь, создает особую обстановку, когда взаимодействие школьных советов и директоров школ зависит от их первичной ориентации. По-видимому, ориентация школьных советов связана также с уровнем контроля над политикой в сфере образо­вания. В одном сообществе влиятельные люди, «будучи очень заинтересованными в том, как обстоят местные дела, должны были постоянно подвергать все функции со­ общества тщательному исследованию и либо принимать, либо отвергать образова­ тельную политику в зависимости оттого, принимали ли они или отвергали общепри­нятые (в местном сообществе) ценности. К тому же (другой) район был «свободно» организованной зоной не только в чисто географическом смысле. Интерес к мест­ ным делам далеко не в равной степени разделялся теми, кто в силу своего социально- экономического положения был способен оказывать какое-либо влияние. В резуль­тате политика, управляющая деятельностью средней школы, не должна была выра­жать консенсус влиятельных групп сообщества; скорее многие потенциально влия­ тельные люди, отказавшись от своих обязательств, смогли предоставить управление школьными делами группе граждан, которые проявляли к ним интерес.

«Уровень «лабильности» и «жесткости» структуры сообщества, пожалуй, лучше все­ го измеряется тем, какими возможностями для маневра располагает администрация».

Изучение взаимодействия между группами, имеющими различное соотношение влиятельных людей локального и космополитического типов, довольно сильно про­двинулось после того, как были высказаны идеи, изложенные в данной главе. Поня­тия «жесткости» и «лабильности» структур сообщества, связанные с преобладанием локалистских или космополитических ориентации у тех, кто занимает стратегичес­ кие позиции, представляют собой еще один успех. Особенный интерес представляет то обстоятельство, что концепция «лабильных» и «жестких» социальных структур была развита независимо от нас в вышеупомянутом исследовании, а также (но го­ раздо позже) Б. Райеном и М. Штраус в: Ryan B . F . and Straus M . A ., « The integration of Sinhalese Society », Research Studies of the State College of Washington , 1954, 22, PP -

В других современных исследованиях было обнаружено более непосредственно, что количественное соотношение двух типов вли­ ятельных людей и их социальное положение изменяется в зависи­ мости от изменений социальной структуры. Например, Эйзенштадт 179—227, esp . 198 ff and 219 ff . Важно подчеркнуть, что эти концепции были развиты в ходе систематического эмпирического исследования; но, кроме того, важно под­ черкнуть, что человек, занятие которого состоит в том, чтобы доказывать, что ничто не ново под луной, и который считает целесообразным отсекать все новое, сводя его к старому, превращается в профессионального оракула. Только в этом ограниченном смысле «туже самую» центральную идею «жесткой» и «гибкой, подвижной структуры» можно обнаружить в работах создателя многочисленных провидческих идей — Георга Зиммеля. (См. его очерк, переведенный полвека тому назад А. Смоллом и опублико­ ванный в «Американском социологическом журнале» в те давние и убогие времена, когда американские социологи, обладающие хорошими интеллектуальными вкуса­ ми, были вынуждены обращаться к интеллектуальному капиталу европейских соци­ ологов: Simmel С, « The persistence of social groups », American Journal of Sociology , 1898, 3, pp . 662—698; 829—836; 1898, 4, pp . 35—50.) Вот сжатая формулировка его основ­ ных идей: «Группа может сохраниться, если она: 1) сохранит максимальную проч­ность и жесткость формы, так что группа сможет сопротивляться угрожающим ей опасностям и сумеет сохранить связь своих элементов при любых изменениях вне­ шних условий; 2) проявит максимально возможную изменчивость формы, чтобы от­ветом на изменение внешних условий послужила быстрая адаптация формы, чтобы Форма группы могла адаптироваться к любому требованию среды» (р. 831). сообщает, что в традиционном йеменском сообществе космополи­ тический тип почти совсем отсутствует, тогда как в некоторых дру­гих сообществах, где также проводилось исследование, и космопо­литы, и локалисты исполняют присущие им роли*. Основываясь на проведенном Стауфером исследовании гражданских свобод, Дэвид Рисман высказывает предположение о том, чем могут отличаться роли влиятельных людей локального и космополитического типов в различных социальных структурах. Космополиты, занимающие по­ ложение формальных лидеров сообщества, должны стать людьми средней терпимости, так как они находятся между двумя жернова­ ми: сверху на них давит толерантная элита, снизу — нетерпимое большинство; таким образом, они должны стать менее толерантны­ ми людьми, чем люди их прежнего круга, и более толерантными, чем их избиратели. Благодаря различным структурным контекстам кос­мополиты, принадлежащие к лидерам сообщества, будучи сами бо­лее «толерантными» по отношению к гражданским правам, чем все остальные, на Юге могут быть гораздо более уязвимыми, чем на Во­ стоке или на Западе. Ибо, как обнаружил Стауфер, из всех людей, не имеющих высшего образования, южане гораздо более нетерпи­ мы по отношению к гражданским правам, чем северяне, получив­ шие такое же образование. «Это значит, — указывает Рисман, — что человек, окончивший колледж на Юге, в этом отношении резко от­ личается от большинства членов сообщества, даже от тех, кто обу­чается в колледже, ибо хотя образование повсюду связано с толе­ рантностью, все же на Севере градации не такие резкие. Кроме того, все, что сказано о различиях сообществ больших городов и малень­ ких городков, справедливо и для Юга, хотя в этом отношении Север отличается также и от Востока»**.

Очевидно, чем больше вещи меняются, тем меньше они остаются сами собой. Возрожденные понятия — «лабильная» и «жесткая» социальные структуры — соот­ ветствуют наблюдениям Зиммеля; тем не менее они значительно отличаются от этих последних по своему внутреннему смыслу. — Примеч. автора.

• * См .: Cochran T.C., «History and the social sciences», in: Relazioni delXCongresso 'nternazionale di Scienze Storiche (Rome: 4—11 September 1955), 1, pp. 481-504, at pp. °'—488 on the basis of Goldstein S. Patterns of Internal Migration in Norristown,Pennsylvania, 1900-1950, 2 volumes (Ph. D. thesis, multigraphed), University of Pennsylvania , 1953. - Примеч. автора.

Эти данные, которые только сейчас начинают аккумулироваться, свидетельствуют о том, что появление двух типов влиятельных людей зависит от форм социальной структуры (которая образует их среду) и от присущих им функциональных требований.

• * Eisenstadt S.N., «Communication systems and social structure: an exploratory comparative study», Public Opinion Quarterly, 1955, 19, pp. 154—167. В материалах исследования не­ большого южного городка сообщается, что там нельзя было выделить два типа влиятель­ ных людей; высказывается предположение о том, что по мере аккумуляции результа­ тов исследования становится недостаточным фиксировать наличие или отсутствие ти­ пов влиятельных людей. С социологической точки зрения скорее уместно выяснять, ка'кие атрибуты социальной структуры содействуют изменению количественного со­ отношения между этими поддающимися идентификации типами влиятельных людей. См.: Fanelli A ., « A typology of community leadership based on influence and interaction wilhin the leader subsystem », Social Forces , 1956, 34, pp . 332—338. — Примеч. автора.
• ** Stouffer S.A., Communism, Conformity, and Civil Liberties (New York: Doubleday & Company, 1955). Штауфер обсуждает открытия , сделанные Д . Рисманом в его статье : Riesman D., «Orbits of tolerance, interviewers, and elites», Public Opinion Quarterly, 1956, 20, pp. 49—73. — Примеч . автора .

Теперь, на основании проделанного анализа, стало возможным более полно рассмотреть использование средств массовой коммуни­ кации местными влиятельными людьми и ориентации обоих типов влиятельных людей.

Поведение влиятельных людей по отношению к средствам массовой коммуникации

Поведение по отношению к средствам массовой коммуникации — это, оказывается, часть повседневной жизненной рутины и осново­полагающая черта, характеризующая ориентацию двух типов влия­тельных людей. Их выбор журналов, газет и радиопрограмм тотчас же отражает и подкрепляет их базисные ориентации. Несмотря на то что мотивы отбора материалов из безбрежного потока средств массо­ вой коммуникации могут быть самыми разнообразными, его психо­ логические и социальные функции довольно ограничены. Так как «ло- калисты» и «космополиты» предъявляют разные требования к своей социальной среде, они пользуются средствами массовых коммуни­ каций в разных целях.

Структура и функции чтения журналов

Влиятельные «космополиты», очевидно, читают больше журналов (каждый из них подписывается на четыре-пять журналов), чем «лока- листы» (чья подписка состоит из двух-трех журналов). Этого следует ожидать, принимая во внимание их повседневный образ жизни и свойственные им ориентации. «Космополиты», чьи интересы не ог­ раничиваются пределами данной местности, больше интересуются чужим опытом, представленным в журналах, тогда как «локалисты» интересуются только непосредственными межличностными отноше­ниями. Первые хотят узнать о большом мире за пределами их непос­ редственного места обитания, а вторые — действовать в этом малень­ ком мирке. Их чтение есть отражение их образа жизни.

Тем не менее именно различие типов журналов, которые читают «локалисты» и «космополиты», прямо указывает на функции, выпол­ няемые этими моделями чтения. Например, журнал «Тайм» читают 0 преимуществу влиятельные люди космополитического (а не локального) типа. Этого вполне можно ожидать, если принять во вни­ мание функции, выполняемые таким журналом, как журнал «Тайм».

Этот журнал предлагает широкий круг новостей и взглядов. Обе­ щая давать интерпретацию новостей, он рассматривает современное развитие событий во внутренней и внешней политике, индустрии и бизнесе, образовании, науке и искусстве. Именно в этих сферах про­ является влияние «космополитов»; ибо, как мы видели, они счита­ ются арбитрами в проблемах «хорошего вкуса», «культуры» и всего, что происходит в «большом мире». В то же время общенациональный журнал мало что может сообщить влиятельным людям локального типа. Помимо всего прочего, он не уделяет большого влияния Роверу и его окрестностям. Чтение «Тайм» ничего не добавит к их понима­ нию жизни в Ровере и не усилит их влияния в этом городе. Это совер­ шенно излишняя роскошь.

Однако у «космополитов» журнал выполняет сразу несколько фун­ кций. Он представляет собой передаточный механизм, обеспечиваю­ щий распространение «культуры» внешнего мира среди «культурных лидеров» Ровера (особенно это относится кженщинам-«космополит- кам»). В небольших объединениях и клубах единомышленников-«кос- мополитов» он обеспечивает темы для разговора. Культурной элите среднего класса в Ровере он дает возможность оставаться на высоте, когда у ее представителей спрашивают совета в делах вкуса или инте­ ресуются их мнением по поводу развития событий международной жиз­ ни. «Тайм» не только перебрасывает мост через пропасть, отделяю­ щую влиятельных людей космополитического типа от тех, на кого они оказывают влияние; он помогает сохранять дистанцию между людь­ ми знающими и людьми неинформированными.

Таким образом, он доставляет «космополитам» Ровера много при­ ятного. Он дает им возможность поддерживать своего рода контакт с внешним миром и сводит на нет их чувство культурной изоляции. Он дает им некоторое ощущение «самосовершенствования», так как они продолжают «держаться». Он помогает им поддерживать свое поло­ жение в сообществе, так как дает возможность продемонстрировать свою эрудицию, когда того требуют обстоятельства.

Однако, поскольку все это не обеспечивает влияния «локалис- тов» (ведь их социальные роли не связаны с их суждениями о «куль­ туре» и о мире в целом), такие журналы, как «Тайм», им совершен­ но не нужны.

Следовательно, блага, извлекаемые из средств массовой комму­ никации, не являются чисто психологическими; они также представ­ ляют собой результат различныхсоциал ьныхролей, исполняемых теми, кто пользуется этими средствами коммуникации.

Дело не в том, что для одного человека данный журнал — это полез­ ная еда, а для другого — яд. Дело скорее в том, что этот журнал является едой для одного социального типа и ядом — для другого социального типа. Днализ функций, выполняемых средствами массовой коммуникации, требует предварительного анализа социальных ролей, которые опре­деляют, какую пользу могут принести (и приносят) эти средства ком­ муникации. Если не изучать социальный контекст межличностных влияний, то мы никогда не поймем, почему один тип влиятельных людей выбирает «Тайм», а другой — отвергает.

Почти то же самое можно сказать и об остальных журналах, кото­ рые читают влиятельные люди Ровера. Просто в нашем случае имен­ но чтение «Тайм» ярче всего продемонстрировало различия между локалистами и космополитами. Но та же модель выбора действитель­ на и для других журналов. «Атлантик монсли», «Харперс», «Нацио­ нальный географический журнал» — так называемые журналы «выс­ шего разряда», которые большую часть своего содержания отводят внешней и внутренней политике и искусству — читаются «космопо­литами» в два раза больше, чем «локалистами». По-видимому, то же самое относится и ко всем остальным журналам. «Ридерс дайджест» и «Лайф», по-видимому, одинаково часто читают и те и другие. Круп­ номасштабное исследование легко могло бы подтвердить наше впе­ чатление: при одном и том же уровне образования влиятельные «лока- листы» и «космополиты» по-разному читали журналы; это можно объяснить тем, что в каждой из этих групп журналы выполняют прин­ ципиально различные функции.

Модели и функции чтения газет

Чтение информационных журналов стоит выше потребности в обя­ зательном чтении газет. Оно подразумевает интерес к тому, чтобы «раз­ бираться во всем», «вырабатывать самостоятельное мнение», иметь «свою точку зрения». Довольно любопытно, что, оказывается, моде­ли чтения газет тоже отражают различные ориентации влиятельных «локалистов» и «космополитов».

«Локалисты» читают больше газет, но это вполне объяснимо их более сильной склонностью к городским и иным местным газетам (то е сть к газетам Ровере и близлежащих городов). Совсем по-другому обстоит дело с газетами, издающимися в больших городах. Каждый «космополит» читает «Нью-Йорк тайме», или «Нью-Йорк трибюн», или то и другое, тогда как «локалисты» обращаются к этим газетам с Присущим им широким и аналитическим охватом мировых новостей гораздо реже. Этот контраст проявляется и в отдельных деталях. По­ чти половина «локалистов» читает нью-йоркские малоформатные га­ зеты со сжатым текстом и большим количеством иллюстраций, со сжа­ тым изложением мировых новостей, с подчеркнутой сосредоточен­ностью на «по-человечески интересных» новостях — по-видимому, для современного человека наибольший интерес представляют убий­ ства, разводы и дерзкие преступления; но только один из «космопо­ литов» включает подобные газеты в свою газетную диету. Каким бы ни оказалось это статистическое распределение в более детальном исследовании, устойчивость этих пробных данных предполагает, что основополагающие ориентации влиятельных людей получают свое выражение также и в их моделях газетного чтения.

Формы и функции прослушивания радиокомментаторов

Существуют некоторые данные, свидетельствующие о том, что склонность «космополитов» к безличному, аналитическому понима­ нию мировых событий получает отражение в их привычке слушать радиокомментаторов. На основе более раннего исследования, проде­ ланного Бюро прикладных социальных исследований, комментато­ ров классифицировали в зависимости от того, «анализировали» ли они новости или «сообщали» их, особенно мировые новости. «Космопо­ литы» предпочитали комментаторов-«аналитиков» (Суинга, Хьюгса), тогда как «локалистов» больше интересовали такие комментаторы, которые выступали до «аналитиков» и фактически транслировали но­ вости (Томас, Годдард и др.).

Даже к новостям далеко не местным «локалисты» умудрялись при­ менять локалистские критерии. Они явно предпочитали тех комментато­ ров, которые обычно превращали новости в персонифицированные ис­ тории. Любимец «локалистов» (но не «космополитов») — это Габриэль Хиттер с его излияниями чувств по поводу политических и экономи­ческих событий. То же самое можно сказать и об Уолтере Уинчелле, который сообщает бродвейские сплетни о закулисной стороне внут­ ренних и международных проблем и о связанных с ними личностях. Влиятельные «локалисты» всегда ищут личностные компоненты в безличностном спектре мировых новостей.

Таким образом, в поведении относительно средств массовой ком­ муникации, по-видимому, отражаются основополагающие ориента­ ции влиятельных людей локального и космополитического типов. Дальнейшие исследования должны обеспечить полноценную стати­ стическую проверку этих впечатлений и создать для этой цели более строгие тесты. Действительно ли «локалисты» и «космополиты», читающие, например, «одни и те же» журналы, выбирают в них одни и те же материалы? Или же «локалистам» свойственно обращать вни­ мание главным образом на «личностные и местные» компоненты этих изданий, тогда как «космополиты» выискивают более безличные и «информативные» материалы? Какую пользу приносит этим типам читателей то, что они прочитали? Другими словами, каким образом содержание средств массовой коммуникации включается в процесс межличностного влияния? 14 Исследования в области социологии средств массовой коммуникации должны дополнить анализ с пози­ций личных особенностей читателей и слушателей анализом их со­ циальных ролей и включением их в сеть межличностных отношений.

Формы взаимных оценок

До сих пор мы изучали влиятельных людей — их способы оказы­ вать межличностное влияние, их путь к приобретению влияния, их поведение по отношению к средствам массовой коммуникации. Но, кроме того, мы считаем этих людей влиятельными только потому, что их так описали наши опрашиваемые 15 . Что мы можем узнать по пово­ ду форм межличностного влияния, изучая взаимные оценки? Что мы можем узнать, изучая отношения между теми, кого упоминают, и теми, кто упоминает; между теми, кто считается разносторонне влиятель­ным человеком, и теми, кто считает их влиятельными?

Кто и на кого влияет

Несмотря на то что мы часто говорим о «влиятельных людях», этот оборот, очевидно, представляет собой сжатый вариант другого выс­казывания: «люди, которые при определенных обстоятельствах оказывают влияние на некоторое число других людей». Как будет отме­ чено в постскриптуме к этой главе, межличностное влияние подразу­ мевает асимметричное отношение людей. Влияние — это не абстрак­ тное свойство личности; это — процесс, в который вовлечены два (или более) человека. Соответственно, в своем анализе этих отношений мы должны рассматривать не только того, кто оказывает влияние, но и тех, кто испытывает это влияние. Иными словами, мы должны отве­ тить на вопрос: кто и на кого влияет?

• 14 Именно в этом Катц и Лазарсфельд усматривают центральный пункт исследо­ вания влияний (см. Katz and Lazarsfeld , op . cit .) — Примеч. автора.
• 15 Следует еще раз повторить, что межличностное влияние рассматривается здесь не как вопрос оценки, но как вопрос реальный. Вопрос в том, приведут ли суждения опрашиваемых нами людей и объективные наблюдения к одному и тому же результату, Должен оставаться открытым. Наше пробное исследование воспользовалось сообще­ ниями опрашиваемых для того, чтобы поставить проблемы определенного типа, от­ носящиеся к межличностным влияниям; полномасштабное исследование использо­ вало бы эти наблюдения, как и сами интервью, для того, чтобы описать действитель­ ный уровень межличностного влияния и области, в которых оно проявляется. — При- ¦"еч. автора.

Этот общий вопрос сразу же подразделяется на ряд более узких вопросов. Кто является влиятельным для людей, занимающих раз­ личное положение в структуре влияний? Кто чаще оказывает влия­ ние на людей: те, кто находится на более высоком уровне в структуре влияний, или те, кто находится на одном с ними уровне?

Когда мы разделили опрашиваемых в Ровере людей на три груп­ пы: «самые влиятельные люди» (их упомянули 15% опрашиваемых); «влиятельные люди среднего ранга» (их упомянули 5—14% опрошен­ ных) и «просто влиятельные люди» (их упомянули меньше 5% опро­ шенных); когда мы сопоставили их с теми, кто, как они считают, ока­зывает на них влияние, — у нас сложились некоторые четкие впечат­ ления. На каждом уровне структуры влияний существует согласие (оно производит сильное впечатление) по поводу того, кто находится на вершине этой структуры. В основном в качестве влиятельных назы­ ваются одни и те же люди, независимо от того, какое положение в структуре влияний занимают те, кто высказывает свое мнение. От двух третей до трех четвертей представителей всех трех страт поставили на высшую ступень 15% влиятельных людей.

Однако различия между стратами в структуре влияний все же су­ ществуют. На каждом данном уровне в число влиятельных для них людей опрашиваемые включают больше представителей своей стра­ты, чем это делают опрашиваемые из других страт. Конкретнее: вли­ ятельные люди из высшей страты вероятнее всего отнесут к числу вли­ятельных людей больше представителей своей страты, чем это сделают опрашиваемые из средней страты или из группы рядовых; влиятель­ ные люди из средней группы, вероятно, упомянут в числе влиятельных людей больше других представителей своей группы, чем представи­тели высшей группы или группы рядовых; а рядовые чаще назовут в числе влиятельных людей представителей этой страты, чем опраши­ ваемые из других групп. Складывается следующее впечатление: хотя относительно немногие люди — представители высшего уровня — оказывают влияние на все остальные уровни структуры влияний, су­ ществует также вторичная тенденция, благодаря которой самое боль­шое влияние на людей имеют те, кто занимает равное сними положение в этой структуре. Если это впечатление подтвердится, то мы уз­ наем что-то очень важное о межличностных влияниях.

Такая поразительная концентрация межличностного влияния мо­ жет отвлечь наше внимание от общей картины распределения влия­ ний. Это может быстро привести к неправильным выводам. Невзирая на эту концентрацию, личные решения в сообществе скорее всего при­ нимаются благодаря советам тех многочисленных людей, которые на­ ходятся на нижних уровнях структуры влияний, а не тех немногих, кто находится на вершине. Ибо хотя влиятельные люди, относящиеся к высшей страте в структуре влияний, индивидуально пользуются самым большим влиянием, они, по-видимому, столь малочисленны, что кол­ лективно на них приходится лишь малая доля межличностных влия­ ний в сообществе 16 . Если в качестве индикатора воспользоваться дан­ ными по Саустауну, то 4% влиятельных людей из высшей страты были названы влиятельными людьми приблизительно в 40% приведенных примеров влияния; но остается фактом также и то, что остальные 60% примеров влияния относились к людям, ранжированным гораздо ниже в местной структуре влияний. Почти то же самое было обнаружено и в нашем предварительном исследовании. Нашего исследования, прове­ денного в Ровере, достаточно для того, чтобы сформулировать (но, ра­ зумеется, не для того, чтобы доказать) следующую основную мысль: немногочисленные индивиды, занимающие место в высшей страте структуры влияний, могут обладать огромным индивидуальным влия­нием, но общее влияние этой относительно небольшой группы может оказаться гораздо меньше, чем влияние огромного числа людей, на­ходящихся на более низких уровнях структуры влияний.

Таким образом, наше пробное исследование породило два основ­ ных впечатления относительно структуры влияний, которые еще ждут своего дальнейшего изучения: 1) на представителей каждого слоя в структуре влияний скорее всего влияют люди одного с ними ранга, а не представители других слоев; 2) несмотря на большую концентра­ цию межличностного влияния среди относительно немногих инди­ видов, существует широкий разброс этого влияния между большим числом людей на низших ступенях структуры влияний.

• 16 Эмпирическая сила этого соображения подобна той, что была обнаружена в исследованиях о социальном распределении гениев или талантов (или, скажем, о рас­ пределении покупательной способности). Было много раз установлено, что в выс­ ших социальных и образовательных слоях имеется относительно большая часть «ге­ ниев» или «талантов». Но так как количество людей в этих стратах невелико, боль­ шая часть гениев или талантов в действительности происходит из низших социальных слоев. Разумеется, с точки зрения общества имеет значение абсолютное количество, а не пропорциональное соотношение влиятельных людей из каждого данного социаль­ ного слоя. — Примеч. автора.

Третье впечатление, заслуживающее дальнейшего исследования, относится к тому, каким образом межличностное влияние проходит по структуре влияний. Из данных, полученных в Ровере, явствует, что эта структура представляет собой «цепь влияний», причем звенья этой цепи составляют люди из соседних слоев влияния. Представителей каждого слоя влияния скорее всего следует рассматривать как влия- тельныхлюдей, которые входят в состав страты, непосредственно при­ мыкающей к их собственному слою сверху, в отличие от опрашивае­ мых из других страт, независимо оттого, расположены они выше или ниже по шкале страт. Таким образом, опрашиваемые из группы ря­ довых обращают свои взоры вверх, к среднему слою влиятельных людей, который непосредственно примыкает к их собственному, го­раздо чаще считая этих людей влиятельными, чем это делают пред­ ставители высшей группы влиятельных людей; влиятельные предста­ вители среднего слоя, в свою очередь, гораздо чаще упоминают в числе влиятельных людей представителей высшей группы, чем это делают рядовые влиятельные люди. Это наводит на мысль, что некоторые мнения и советы, разработанные влиятельными представителями высшей группы (или заимствованные ими из средств массовой ком­муникации), могут спускаться вниз по цепочке. Другие мнения, воз­ никшие на более низких уровнях, могут последовательно передаваться вверх — от уровня к уровню. Наши ограниченные материалы — это только соломинка, показывающая, куда дует ветер. В полномасштаб­ ном исследовании, имеющем дело с несколькими слоями влиятель­ ных людей, это впечатление о способах проникновения межличност­ ного влияния могло бы получить решающую проверку.

Мы же рассмотрели способы передачи влияния исключительно с точки зрения положения тех, кто испытывает влияние и кто его ока­ зывает. Стоило бы исследовать эти способы с точки зрения размеще­ния людей в других социальных системах. Общую проблему вкратце можно поставить следующим образом: в какой степени и в какой си­ туации межличностное влияние передается главным образом внутри собственной социальной группы, или страты, или категории самого индивида (возраст, пол, принадлежность к определенному классово­му слою, властному слою, уровню престижа и т.д.), а когда оно пере­дается от группы к группе, от страты к страте или от одной социаль­ной категории к другой? Так как в общих чертах эта проблема была поставлена во вводных разделах и так как она, mutatis mutandi *, все же во многом остается прежней, здесь следует поставить только не­ многие симптоматичные вопросы.

• * изменив то, что следует изменить; внеся необходимые изменения; с соответ­ ствующими изменениями (лат.). — Примеч. пер.

Обращаются ли мужчины и женщины за советом и руководством только к людям своего возраста и пола, принадлежащим к одному с ними социальному классу или религиозной группе? Как, например, влияние зависит от возраста? Насколько общей является тенденция, отмеченная и в Ровере, и в Саустауне: чтобы влиять на других, нужно быть немного старше их? Проявляется ли эта тенденция в сообще­ ствах разных типов и в различных субкультурах нашего общества? Когда юноша обращается за советом к более закаленному ветерану, а когда — к такому же юнцу, как он сам? 17 Многое остается также уз­ нать о передаче влияния по линии пола. В исследованиях, проведен­ ных в Ровере и Саустауне, обнаружилась одна четкая тенденция: муж­ чины сообщали о влиянии на них других мужчин, тогда как женщи­ны в числе людей, имеющих на них влияние, называли и мужчин, и женщин (причем примерно в равном количестве). Дальнейшие ис­ следования, несомненно, должны выяснить, какие сферы влияния фактически монополизированы мужчинами, какие — женщинами, а какие поровну разделены между ними 18 .

Подобным же образом, несмотря на то что ток межличностного влияния идет главным образом от высших социальных слоев к низ­ шим, существует ток, идущий в обратном направлении. Совершенно необходимо знать, в каких типовых ситуациях первичное влияние одних людей на других обычно осуществляется на одном и том же уровне, а в каких — на более высоком или более низком уровнях. Но в особенности нужно изучать девиантные ситуации, когда на людей, занимающих высокий ранг в какой-нибудь статусной иерархии (вла­сти, класса, престижа), оказывают влияние люди, занимающие более низкое положение. Так, в небольшом числе случаев люди, имеющие в Ровере высший статус, сообщают, что на них оказывали влияние те, кого обычно не считают сколько-нибудь влиятельными людьми. Дей­ ствительно, в нашем случае есть материалы, позволяющие предполо­ жить, что люди, которые находятся на вершине иерархии и, вероят­ но, уверенные в себе и в прочности своего статуса, могут чаще обра­ щаться за случайным советом к тем, кто находится в самом низу иерар­ хии, в отличие от индивидов, относящихся к среднему уровню. Хотя этих случаев в общем-то не так много, они могут пролить яркий свет на то, как осуществляется межличностное влияние. Как и при изучении концентрации влияния, здесь тоже существует опасность того, что исследователь ограничится только основными моделями, упус­тив при этом из виду весьма поучительные вспомогательные меха­ низмы влияний. Подобные вопросы, возникающие на основе наше­го первоначального исследования, легко можно умножить. Но, воз­ можно, именно эти вопросы могут стать прототипами. Совершенно очевидно, что все эти вопросы должны ставиться при изучении каж­ дой отдельной сферы влияния, так как вполне вероятно, что меха­ низмы влияния будут различаться в зависимости от сферы деятель­ ности и от тех позиций, с каких оно оказывается. Хотя мы всегда при­ нимали во внимание сферы влияния, эта проблема все же требует от­ дельного, хотя и краткого исследования.

• 17 Что касается этого вопроса, как и других вопросов, поставленных в этом раз- Деле, то, разумеется, в разных сферах можно наблюдать различные формы и способы влияний. Следовательно, этого не нужно повторять каждый раз, когда обсуждается очередная группа вопросов. Общая проблема сфер влияния вкратце будет обсуждена в следующем разделе. — Примеч. автора.
• 18 В начальной форме ответы на подобные вопросы, по существу, предложены в: Katz and Lazarsfeld , op . c /7. — Примеч. автора.

В Ровере влиятельные лица довольно широко различаются по чис­ лу сфер деятельности, в которых они пользуются межличностным вли­ янием. Некоторые влиятельные люди (их можно назвать мономорф- ными) очень часто называются в числе тех, кто имеет влияние на дру­ гих людей, но только в одной узкой области — например, в области политики, или критериев хорошего вкуса, или моды. Мономорфные влиятельные люди — это «эксперты» в ограниченной области, и их влияние не распространяется на другие сферы принятия решений. Другие влиятельные люди (эта группа включает довольно много вли­ ятельных лиц высшего ранга) относятся к числу полиморфных; они пользуются межличностным влиянием в разных (иногда, по-видимо­ му, не связанных друг с другом) сферах. Хотя эти типы легко иденти­ фицируются в исследовании, проведенном в Ровере, все же многое о них еще предстоит узнать. При каких условиях влиятельные люди ос­таются мономорфными? Образуют ли они устойчивый тип или скорее стадию в формировании влияния, имея перспективу — со временем превратиться в полиморфных влиятельных людей благодаря переносу их престижа из одной сферы в другую («эффект ореола»)? Возможно, мономорфное влияние осуществляется только в определенных сферах, требующих высокого профессионализма и почти не требующих пуб­личного признания. При таких условиях совета мономорфного влия­ тельного лица — например, биофизика — будут спрашивать только по вопросам, касающимся его специальной сферы компетенции («Что нам делать с Национальным научным фондом?»); такое мономорф­ ное влияние скоро может перерасти в полиморфное: «авторитет» мо­ жет стать всеобщим и передаваться в другие области.

Мы можем продолжить сравнительное исследование и выяснить, в каких сферах эффективно действуют влиятельные «локалисты», а в каких — влиятельные «космополиты». Собранные в Ровере материа­ лы создают впечатление, что «локалисты» и «космополиты» пользу­ ются влиянием в разных сферах, причем «локалисты» скорее всего относятся к полиморфному типу, а «космополиты» — к мономорфно- му. По-видимому, влияние «локалистов», основывающееся главным образом на их «связях», проникает в многочисленные и самые разно­образные сферы; влияние «космополитов», проистекающее чаще все­ го из их способности выступать в роли экспертов, обычно ограничива­ ется более узкими рамками.

Так же интересно было бы узнать, оказывают ли одни и те же ин­ дивиды мономорфное влияние на одних людей и полиморфное — на других. Например, для представителей своего собственного социаль­ ного слоя влиятельные люди могут давать советы в самых широких областях, а для своих последователей, в низшем социальном слое, — в более ограниченной сфере принятия решений. Как бы то ни было, не нужно думать, будто это индивиды являются мономорфными или полиморфными; скорее они действуют как тот или иной из этих ти­ пов, в соответствии с тем, как складывается ситуация*.

Отсюда ясно следует, что необходимо разъяснить такие термины, как «влиятельные люди» или «лидеры общественного мнения». Од­ного можно считать влиятельным, если у него есть много последова­ телей в какой-либо одной сфере деятельности, тогда как другого — если у него есть несколько небольших групп последователей в разных сферах. Дальнейшие исследования межличностного влияния долж­ ны попытаться идентифицировать мономорфных и полиморфных влиятельных людей, определить их место в местной социальной струк­ туре и установить динамику переходов из одного типа в другой.

В заключение несколько слов по поводу будущих исследований в области структуры межличностных влияний в местном сообществе. Предварительные исследования (особенно исследование, проведен­ное в Саустауне) упорно наводят на мысль, что формальные крите­ рии — такие, как образование, доход, участие в добровольных общественных организациях, количество ссылок в местной газете и тл • не являются адекватными показателями, с помощью которых мо определить, кто пользуется большим межличностным влиянием, буются систематические опросы, дополненные непосредственн наблюдениями. Иными словами, место, занимаемое в различнь циальных иерархических системах (здоровья, власти, классовой р надлежности), не предопределяет места, занимаемого в мес структуре межличностного влияния.

• * Как сообщает С.Н. Эйзенштадт, это различие «хорошо прослеживается» у раз­ личных групп европейских иммигрантов в Израиле (см.: Eisenstadt S . N ., « Communication processes among immigrants in Israel ». Public Opinion Quarterly , 1952, 16, pp . 42—58). Ро­ берт Эгср проследил, какие типы влияния используются полиморфными влиятельны­ми людьми при решении вопросов школьной политики, местного самоуправления и социального обеспечения в небольшом городе (см.: Agger R . E ., « Power attributions in the local community : theoretical and research considerations », Social Forces , 1956, 34, pp . 322— 331). _ Примеч. автора.

Дополнение: предварительное определение межличностного влияния

Ограничиваясь изучением субъекта «межличностного влия > наше исследование не затрагивает вопроса о социальном влия целом. Межличностное влияние — это непосредственное лично взаимодействие, взятое в плане его воздействия на будущее по ние или установки обеих сторон (которые будут совсем иным отсутствии этого взаимодействия) 20 .

Стратегическое значение для социологии понятия «влияни новится все более очевидным. Из многочисленных сов Р емеННЬ гг Jlu -работок этой темы я остановлюсь только на анализе, сделанном А мсом Марчем 20а : несмотря на то что автор считает этот анализ пр рительным, он все же представляет собой большой шаг вперед. Влия­ ние последовательно определяется им с точки зрения, совпадающей с вышеизложенной концепцией: влияние — это то, «что вызывает в по­ ложении организма такие изменения, которые отличны от ожидае­ мых». Это и есть настоящий пример выявления подлинной причин­ ности, а не простое подведение ситуации под эту категорию. Однако, как указывает Марч, мы можем идентифицировать такие способы по­ ведения, которые можно предсказать, имея информацию о социаль­ ном положении данной личности, и которые тем не менее могут быть вызваны межличностным влиянием. (Марч предпочитает говорить о положении «индивидуального организма». Для социолога понятие «организм» в некоторых отношениях подходит лучше, чем понятие личность, так как оно содержит характеристику биологических и дру­ гих «несоциальных» свойств, а в некоторых — хуже, так как обычно оно не касается социального положения людей и их личных положе­ ний.) В свете этой концепции он делает следующее важное замеча­ ние: «Хотя мы часто можем установить факт межличностного влия­ ния, установить, что такое влияние не имело места, чрезвычайно труд­ но. Отчасти по этой причине необходимо различать влияние одного события на другое (например, если «А» голосует «за», то и «Б» голосу­ ет «за») и влияние как отношение двух индивидов (то есть индивида «А» и индивида «Б») (Марч, там же, с. 435).

• 19 Влияние, приобретенное благодаря средствам массовой информаии ¦ очевидно, нечто совсем иное, чем межличностное влияние. На эти размыш г т10 . водит то обстоятельство, что, например, ни в Ровере, ни в Саустауне у Фрэ' м арта издатель местной газеты не был включен в число тех, кто пользуется межличностным влиянием. — Примеч. автора. янной
• 20 Это определение представляет собой адаптацию формулировки, сд Гербертом Голдхамером и Эдуардом Шилсом (см.: Goldhamer H . and Shils С •>
• 20 а March J.G., «An introduction to the theory and measurement of intlue >^ ^ American Political Science Review, 1955, 49, pp. 431-451. Марч исходит в основ ^^ работы своего коллеги, Герберта Саймона ( Herbert A . Simon ) — cm - Simon • •' on the observation and measurement of political power», Journal of Politic*>, i" ' ' g 500-516. См . также : Festinger L, Gerard H.B., Hymovitch В ., Kelley H.H. and a ^ ^ «The influence process in the presence of extreme deviates», Human Relations, 327—346. — Примеч . автора .

Эти соображения позволяют Марчу оценить достоинства и недо­ статки современных методов измерения влияния. Важно принять во внимание (хотя не стоит заново исследовать здесь) общий вывод, сде­ ланный Марчем: до сих пор эти измерения делались ad hoc , но не выводились из какой-либо теории. Он приходит к такому заключе­нию: «Невероятно, но факт: несмотря на то что в настоящее время применяется множество самых разнообразных методов измерения «влияния», до сих пор не ясно, при каких условиях они дают соизме­ римые результаты. Можно, разумеется (хотя вряд ли это всегда по­лезно), определить понятие с помощью метода измерения [который не выводится из систематических сущностно-концептуальных пред­ ставлений] , но без знания соответствующих взаимозависимостей одно и то же понятие нельзя определить с помощью нескольких различ­ ных способов измерения. И, однако, современное состояние измере­ ния влияния именно таково. С другой стороны, в литературе можно обнаружить совсем немного попыток соотнести формальные опре­ деления влияния либо с методами измерения, либо с содержанием социологической теории» (Марч, там же, с. 450—451).

Это замечание не только справедливо, но, что не менее важно, полезно. Оно позволяет выявить сферу нашего незнания, когда мы пытаемся создать процедуры измерения, связанные с понятием вли­яния, а, как свидетельствует история человеческой мысли, выявлен­ ное незнание часто служит первым шагом к вытеснению незнания зна­ нием.

Проблемы межличностного влияния привлекали систематическое внимание социологов довольно редко; гораздо чаще они затрагивались при обсуждении вопросов социальной стратификации. Причины это­ го довольно очевидны. Межличностное влияние подразумевает асим­ метричное социальное отношение: кто-то оказывает влияние, кто-то ис­ пытывает влияние, причем речь идет о конкретном поведении или по­зиции. Разумеется, довольно часто бывают случаи взаимного влияния. Но даже в этих случаях влияние, оказываемое в обоих направлениях, редко бывает одинаковым по своему уровню и редко воздействует на одну и ту же форму поведения. Именно этот асимметричный характер межличностного влияния объясняет, вообще говоря, его связь с дис­ куссиями по проблемам социальной стратификации. Ибо как бы ни отличались друг от друга различные системы стратификации, все они, разумеется, согласны в том, что стратификация подразумевает асим­ метричное социальное положение (то есть ранжирование). (Если бы положение социальных слоев было абсолютно симметричным, если бы все они были действительно/вдвны по своему рангу, то понятие страти­ фикации оказалось бы излишним 206 .)

• 206 Сравним это соображение с замечанием Марча по поводу сходства между при­ чинными связями и концептуально более узкими отношениями влияния. «Оба эти отношения асимметричны. Иными словами, высказывание, утверждающее, что «А» служит причиной «Б», исключает возможность того, что «Б» является причиной «А». Примерно таким же образом высказывание, утверждающее, что «А» оказывает влия­ние на «Б», исключает возможность того, что «Б» оказывает влияние на «А». В теоре­ тических дискуссиях по проблеме влияния путаница проистекает (повторяю это еще раз) из неудачи всех попыток разделить отношения влияния между событиями (то есть определенными разделами деятельности индивидов) и отношения влияния между индивидами (то есть между деятельностью индивидов в целом). То, что (как оказа­ лось) об асимметрии между событиями говорить можно, а об асимметрии отноше­ ний влияния между людьми можно говорить только в редких случаях (иными слова­ ми, то, что разделение отношений влияния часто может проявляться в форме выде­ ления специфических влияний сообразно со «сферой деятельности»), позволяет пред­ положить, что для описания отношений влияния между двумя индивидами подходит такая модель, в которой связанная с отношениями влияния деятельность индивидов подразделяется на взаимоисключающие ряды таким образом, что внутри каждого ряда между индивидуальными агентами деятельности устанавливается определенная асим­ метрия» (см.: ibid ., p . 436; а также процитированные выше «замечания» Саймона).

Соответственно, эта асимметричность обеспечивает основу для выделения «вли­ятельных людей», оказывающих влияние либо во многих сферах поведения и обще­ ственного мнения, либо в одной или немногих. — Примеч. автора.

Так как понятие межличностного влияния было втянуто в общие дискуссии по стратификации и не стало непосредственным предме­том исследования, оно слилось с другими близкими к нему понятия­ми. Поэтому для того, чтобы прояснить нашу предварительную кон­цепцию межличностного влияния, нужно определить место этого понятия в структуре стратификационного анализа.

В многочисленных современных дискуссиях по проблемам соци­альной стратификации сложился широкий спектр взаимосвязанных понятий и терминов. К ним относятся:

• термины, обозначающие общественное положение , — статус, ранг, по­ ложение, социально-экономический статус, локус, страта, социальное положение, репутация;
• термины, обозначающие определенное социально-классовое положение, — высший, средний и низший классы, выскочка, люди, добившиеся опреде­ ленного положения, деклассированные элементы, аристократия, и т.п.;
• термины, обозначающие стратификационные структуры, — система открытых групп, система уровней, касты, иерархии (престижные, эко­ номические, политические, социальные) и т.п.;
• термины, обозначающие атрибуты того или иного положения (источ­ ники, символы, критерии, детерминанты), — благосостояние, власть, престиж, успех, приписываемые свойства, образ жизни, почетный ста­ тус, авторитет и т.п.;
• термины, обозначающие действия, связанные с общественным положе­ нием, — применение власти, контроля, влияния, запретов (на въезд в стра­ ну), господство, подчинение, дискриминацию, принуждение, манипу­ ляции и т.п.

Этот выборочный перечень терминов наводит на мысль о терми­нологических избытках, далеко выходящих за пределы строгой необ­ходимости, а также о большом количестве проблем, связанных со вза­имными соотношениями этих понятий. Кроме того, он позволяет предположить, что социальная стратификация населения может быть произведена в различных иерархических рядах. Каким-то не очень понятным образом эти иерархические стратификационные ряды ока­зываются взаимосвязанными. Но мы не можем допустить, что они идентичны. Социологическая проблема в данном случае состоит в том, чтобы исследовать взаимосвязи между различными иерархическими Рядами, а не в том, чтобы сделать эту проблему неясной, нечеткой, допустив, что все иерархические ряды могут слиться в единую всеох­ватывающую систему ранжирования 21 .

• 21 Классическим примером этого тезиса служит проведенный Максом Вебером а нализ класса, статуса и власти, ставший общедоступным благодаря английскому пе­ реводу (выполненному Гансом Гертом и Райтом Миллсом избранных работ Макса Beбера (см.: From Max Weber : Essays in Sociology ( New York : Oxford University Press , 1946), а также благодаря переводу (выполненному А. Гендерсоном и Толкоттом Парсонсом) его работы: Weber M ., The Theory of Social and Economic Organisation ( London : Wm Hodge , 1947), pp . 390-395. Более современные дискуссии в какой-то мере базируются на основе, заложенной Вебером. Из множества различных точек зрения остановимся на : Parsons Т ., «A revised analytical approach to the theory of social stratification». In: Bend.x R. And Upset S.M. (eds). Class, Status and Power: A reader in Social Stratification (Glencoe, llinois: The Free Press, 1953), pp. 92-12»; Da ™ K - «A conceptual analysis of stratification», American Sociological Review, 1942, 7, PP- 309-321; Benoit - SmuUyan E., «Status, status types and status interrelations», American Sociological Review, 1944,9, pp. 151-161; Barber В ., Social Stratification (New York: Harcourt, Brace, 1957).

Следовательно, мы допускаем, что положение в локальной струк­ туре межличностных влияний может быть связано с положением в дру­ гих иерархических рядах, но не идентично ему. Это допущение имеет как эмпирическое, так и концептуальное основание. Эмпирическая поддержка обеспечивается благодаря изучению политического пове­ дения 22 ; в процессе исследования было установлено, что «лидеры об­ щественного мнения не идентичны с людьми, выдающимися в соци­ альном плане, или с самыми богатыми людьми местного сообщества, или с гражданскими лидерами»- Проведя краткое исследование ти­ пов отношений между некоторыми системами стратификации, мы по­ лучим новые основания для этого допущения.

Несмотря на то что межличностное влияние, социальный класс, престиж и власть могут коррелятивно соотноситься друг с другом, они ни в коем случае не совпадают. Если проводить ранжирование с точ­ ки зрения размера и источника дохода, а также достигнутого благо­ состояния, то, как можно обнаружить, некоторые члены «высшего среднего класса» оказывают гораздо более слабое непосредственное влияние на решения небольшого числа связанных с ними людей, чем некоторые члены «низшего класса» - на множество связанныхс ними людей. Люди, занимающие высокий ранг в какой-либо престижной

Что касается эмпирических усилий прояснить эту проблему , см .: Warner W.L. and Lunt P.S., The Social Life of a Modern Community (New Haven: Jale University Press, 1941); \^u( m annH.F.,PrestigeaassesinaNewYorkRumlCommunity(Cotne\\\)nw e KityA%ncu\t»n\

Experiment Station, Memoir 260, March 1944) и его же : Defining Prestige in a Rural'Community: Sociometry Monographs, № 10 (Beakon, New York: Beakon House, 1946); Hollingshead A.B., «Selected characteristics of classes in a middle western community», American Sociological Review, 1947, 12, pp. 385-395; Mills С Wright., «The middle classes in middle - sized cities», American Sociological Review, 1946, 11> PP - 52U—529.

Больше всего современных данных по этой проблеме можно найти в книге Уор- нера и Ланта; однако недостатком этого исследования является отсутствие типоло­ гии концептуальных различий, предложенной Вебером. - Примеч. автора.

и Lazarsfeld, Berelson and Gaudet., The People's Choice, p. 50 and Chapter XVI. - Примеч . автора .

.пяохии (например, в иерархии, базирующейся на генеалогическом Гтеоии) могут иметь небольшое межличностное влияние на всех КР не имеет отношения к специфической сфере их деятельности Т?Х ' Мнений (то есть к искусству, моде, «хорошему вкусу»). Даже 1 связанные понятия власти и межличностного влияния отнюдь прнтичны Лица, обладающие властью, позволяющей им влиять "я экономические возможности большой группы людей, могут ока­ зать совсем незначительное межличностное влияние в других сфе- ягпплагая достаточной властью, чтобы отказать людям в рабо- раХ ' 1 могут не иметь прямого влияния на их политическое, личнос­ ти ассоциативное или религиозное поведение, тно-ассоци относится и КОСТ альным взаимосвязям. Люди, зани- ысокие места в престижной иерархии, могут не обладать маюшие вь мой для того> что бы определять решения других властью, не КОНК ретных ситуациях. (Власть, позволяющую

IShhS некоторых людей из клубов «для избранных», следует от- Гпт власти которая может перекрыть для них возможность до- личать от вла , сгттнию , ПОЛ учаемые благодаря их текущим

бывать Ф* занимающие высокое положение в иерархии влас-

Гм™" иметь небольшой престиж (самые стереотипные примеры „му- панический босс и удачливый рэкетир).

Кппочеговоря, положение в классовых, властных и престижных иерар­ хиюпотенциально имеет значение для межличностного влияния, но не тпеделяет его действительной силы.

Фопмымежлшностного влияния столь же разнообразны, как и его ос новь" влияние может принимать такие формы, как, например:

ппитждение (применение силы, насилие);

господство (командование без угрозы применения силы);

манипулирование (когда дели того, кто оказывает влияние, завуалировано

* * *

В данном исследовании мы сосредоточили внимание прежде все­ го на влиянии в форме разъяснения, совета и образца для подража­ ния. Здесь мы не касались опосредованного применения власти — че­ рез рынок, через политическое и иное административное поведение, оказывающее влияние на большое число людей. Объектом нашего ис­ следования стали люди, которые, как выясняется, имеют поддающее­ ся измсрениюмежличностное влияние, проявляющееся непосредствен­ но в их отношениях с другими людьми.